Глава 3. Лагуна Скаммона

Когда в одно прекрасное утро в начале 1971 г. прилив затопил песчаную мель, мать Гиги вместе с другими беременными самками двинулась по узкому извилистому входному каналу в лагуну. Благодаря пятнистой окраске ее тело почти не выделялось среди пенистых гребешков.

Рис. 10. В лагуне Скаммона. Фото U. S. Navy

Лагуна Скаммона длиной 30 и шириной 11 миль легко вмещает две с лишним тысячи серых китов, прибывающих сюда каждую зиму. Остальные животные находят прибежище в других лагунах и бухтах западного побережья полуострова Калифорния.

В далеком прошлом предки нынешних самок проделывали тот же путь. Репродуктивный цикл серых китов начинался именно в те месяцы, когда животные собирались все вместе в надежно защищенных лагунах.

Но к середине XIX в. на калифорнийских берегах выросли многолюдные поселки и резко возрос спрос на продукты китового промысла - жир, мясо и ус. (Сейчас потребности в этих продуктах удовлетворяются иным способом.) Серых китов стали бить тысячами в периоды сезонных миграций.

В 1857 г. капитан парусника "Бостон" Чарльз Мелвилл Скаммон, преследуя китовую стаю, вдруг увидел, как животные подошли к берегу и исчезли. Он двинулся за ними и обнаружил вход в китовое укрытие - лагуну Кроличий Глаз (ныне именуемую лагуной Скаммона). Внутри ему воочию открылась картина, которая могла лишь пригрезиться добытчику, - тысячи серых китов!

Загнанные в ловушку животные были перебиты. В дневнике Скаммон отметил, среди прочего, следующую особенность: "Имевшие детенышей сопротивлялись с особой силой; подобная воля к жизни выделяет их среди всех прочих китовых". Немалые потери понесли и китобои: оказавшиеся в безнадежной ситуации, животные опрокидывали лодки с людьми, убивавшими их самок, и сражались с такой отвагой, что добытчики прозвали их "дьявольскими рыбами". Капитан Скаммон твердо уверовал, что "серые киты - самые опасные из всех сородичей".

Девять лет Скаммон держал лагуну в секрете, наполнив за это время тысячи бочонков ворванью - китовым жиром. На десятый год его выследили лазутчики других судов, занятых тем же промыслом; убежище серых китов перестало быть тайной, и к нему устремились десятки судов. Скаммон (наконец-то!) осознал, что массовое уничтожение китов может привести к их исчезновению. Он писал: "Гигантские кости... белеют на кромке здешних серебряных вод. Подобную картину можно наблюдать вдоль всего изрезанного побережья от Сибири до Калифорнийского залива; если так пойдет и дальше, этих млекопитающих придется числить среди вымерших видов Тихого океана".

В 1868 г. норвежец Свенд Фойн изобрел гарпунную пушку: это орудие едва не сыграло роковую роль в судьбе серых китов. Гарпун, выпущенный из установленной на палубе судна пушки, нес пороховой заряд, который взрывался в теле кита. Из ноздрей животного вырывалось "печное пламя", и кит погибал в страшных мучениях. Новый промысловый метод быстро завоевал популярность, и уютная лагуна стала кровавым котлом.

К концу XIX в. немногие уцелевшие серые киты покинули давнее пристанище, превращенное в бойню. Годы спустя некоторые особи отважились по старой памяти вернуться туда, но добытчики не замедлили с ними расправиться. Наконец, в 1947 г., когда из всей исходной популяции, насчитывавшей более 20 тыс. голов, осталось всего несколько сотен. Международная китобойная комиссия запретила промысловую охоту на серых китов. Решение пришлось ко времени. Сейчас численность калифорнийских китов возросла почти до 16 тыс.

14 января 1972 г. президент Мексики объявил лагуну Скаммона и южную часть полуострова Калифорния заповедной зоной, где серые киты будут находиться под охраной государства. Введен свод жестких правил. Отныне на вход в зону надо получить специальное разрешение. Желающих полюбоваться на китов водят на экскурсии по туристским маршрутам в строго определенное время.

Лагуна практически не подвержена сезонным изменениям. Спокойная поверхность усеяна почти лишенными растительности островками, круглый год светит солнце. В январе по утрам на воде плавают - пока их не утащат чайки - гигантские, похожие на раскрытые зонтики плаценты только что родивших самок.

В лагуне всегда шум: хлопочут постоянные обитатели - дельфины, множество птиц, снуют маленькие рыболовные суденышки. Дважды в день баржи перевозят соль из тянущихся вдоль лагуны гигантских солеварен к судам, стоящим для загрузки у острова Седром. И конечно, появляются лодки или самолеты любителей понаблюдать за китами.

Чувствуя себя в полной безопасности, врачующиеся пары с наслаждением предаются любовным играм: устраивают хороводы, хлещут по воде могучими хвостами, выпрыгивают, сверкая на солнце мокрыми телами. Беременные самки, донашивающие в чреве полутонных отпрысков, старательно обходят стороной места бурных игрищ. А ведь годом раньше они сами с таким же рвением плескались в лагуне...

Будущие матери точно знают, куда следует плыть, и с грациозной ловкостью направляются к спрятанным между песчаными дюнами заводям, где ждут на отмелых местах своего часа. Лучшего "родильного дома" не найти.

Прежде чем на свет появится такой младенец, как Гиги, самка должна трижды проделать нелегкий путь: предыдущей зимой из Арктики в лагуну Скаммона для спаривания, затем обратно на север, к местам нагула, и снова на юг - для родов. В общей сложности за время репродуктивного цикла ей приходится проплыть почти 30 тыс. км!

Гиги дорого достанется матери...