6. Такие разные осьминоги

Еще два сезона подряд я вел подводные съемки и наблюдения над осьминогами. Постепенно у меня накапливался интересный материал. Потом возник большой перерыв: так уж получилось, что по ряду причин я не мог выезжать весной к Японскому морю. Но мысли время от времени возвращались к осьминогам. Многое, связанное с ними, оставалось у меня незавершенным. Я наметил новую программу наблюдений, надо было снова ехать на Дальний Восток на два-три месяца. Написал Саше во Владивосток.

Он сообщил, что время от времени посещал Остров, с группой аквалангистов погружался даже у рифа Золотых Ершей. Был он и на гидрометеостанции, но там сменился начальник, уехал и Ивашов. Но искать другое место не входило в мои планы. И я рискнул: заручившись необходимым ходатайством, в начале мая вылетел во Владивосток, а оттуда добрался до Острова.

На почте встречаюсь с теми же милыми женщинами, и опять они с тревогой расспрашивают меня об осьминогах. Оставив вещи на почте, отправляюсь на станцию. Без отдыха одолеваю весь длинный путь, и вот передо мной открывается бухта, и я вижу такой знакомый белый дом на берегу.

На душе радостно и тревожно: как там меня встретят? Быстро спускаюсь по тропинке. Недалеко от дома группа людей раскладывает на сети вялить корюшку. Оборачиваются в мою сторону - как и раньше, молодые лица. Но знакомых никого нет.

Здороваемся.

- Где ваш начальник? - спрашиваю я.

- У себя в кабинете. Пойдемте, я вас провожу. Высокий черноволосый парень идет со мной к дому. Из-за угла с запоздалым лаем вылетает большая собака.

- Назад, Амур! - Парень загораживает меня от пса. Уж не сын ли это Пирата? Такой же широкогрудый и лохматый. Да и мастью похож.

- Раньше здесь Пират был, - говорю я.

- А вы что, бывали тут прежде?

- Много раз, каждый камешек мне в бухте знаком и на берегу, и под водой...

- Уж не подводный ли вы фотограф? Ребята, работавшие здесь раньше, рассказывали, что кто-то тут не один год фотографировал осьминогов.

- Я это и был.

- Ну надо же! - Глаза у парня возбужденно заблестели. - Мы осьминогов тоже искали, но, сколько ни плавали, ни разу их не видели. И вы опять остановитесь у нас? Где же ваши вещи?

- Это потом, сначала надо договориться, чтобы пустили под крышу.

- Да за чем же дело стало? - Мой собеседник как-то даже удивленно смотрит на меня. - Место у нас найдется!

Он приветливо улыбается, сразу располагает к себе.

Начальник гидрометеостанции Василий Петрович оказался чуть постарше своих подчиненных. Просматривая мои бумаги, он серьезно хмурится, но не выдерживает, и круглое лицо его расплывается в улыбке:

- Значит, будете снимать для журнала? И опять осьминогов? А нам их покажете? - Потом задумывается. - Куда же вас определить? С ребятами вам будет беспокойно: шумный они народ. Может быть, у меня будете жить? Но это далековато от бухты. А что, если в этом кабинете поставить койку?

Да о таком помещении только мечтать можно: окна на море, электрическое отопление, большой шкаф, где можно разместить все свое снаряжение. Стол и даже мягкое кресло. Везет же мне на хороших людей! Я благодарю Василия Петровича и решаюсь просить еще и о помощнике.

- Да вот Сережа Тверских и поможет: у него дежурства в основном вечерние. А днем он все время проводит у моря, и к тому же подводный охотник.

Последнее мне не очень понравилось, но Сережа должен хорошо плавать под водой, а это главное. Вот только рост у него великоват - подойдет ли ему гидрокостюм, который я захватил для будущего своего помощника.

После обеда Сережа съездил в поселок и привез мои вещи. А вечером мы долго сидели с ребятами: меня расспрашивали о предстоящей работе под водой, об осьминогах, о которых они мало что знали.

Словно приветствуя нас, в разрывах облаков показалось солнце, преображая все вокруг, мягким розовым цветом окрасились скалы, засветилась на склонах сопок редкая пока зелень, вспыхнули лиловыми огнями кусты багульника. По синему горизонту проступают черные силуэты скалистых островов.

Я готовлюсь к заплыву на первом участке. С высокого камня всматриваюсь в воду. Море сегодня спокойно, и сквозь прозрачную воду дно просматривается на большую глубину. Неподвижно свисают с камней ленты морской капусты, вздымаются пышные кусты морских трав. Между ними ручейком течет стайка голубоватых рыб, вспыхивающих изумрудными искрами. Это корюшка.

Тихо сегодня, хорошо. Солнечный свет, преломляясь в воде, светлыми полосками бежит по серо-зеленым округлым камням. На их поверхности черные колючие шарики морских ежей. Кончики их острых игл искрятся рубиновым цветом. Изогнула лучи фиолетовая амурская звезда. Розовым цветком распустилась на камне актиния. От этой знакомой картины начинает учащенно биться сердце. Скорее, скорее в море. Одеваю теплое белье, толстый свитер. Сережа помогает натянуть гидрокостюм.

От холодной воды сразу же запотевает стекло маски. Оттянув ее край и запустив внутрь маски немного воды, промываю стекло. И словно пелена спадает с моих глаз: в голубой дымке стоят подводные скалы, между ними участки ровного дна засыпаны разноцветной галькой. Я медленно плыву, всматриваясь в знаковые очертания и отыскивая прежние ориентиры. Вот от этой скалы мне надо повернуть вправо к пологому склону. У его подножия глубокая нора - там постоянное место обитания осьминогов. Огибаю каменный выступ, передо мной темная впадина, а в ней белеют ряды присосок.

- Здравствуй, дружище! - мысленно приветствую я осьминога и не могу удержаться, чтобы не пожать щупальце. Нелепый, казалось бы, поступок, но я так долго ждал встречи с ним, что не могу не выразить своей радости.

Осьминог настороженно смотрит из глубины норы. Чувствую, как он припадает к каменной поверхности, и щупальца медленно охватывают мою руку.

Встреча с осьминогом

Я перестаю пожимать щупальце, присоски тут же отлипают, и животное сворачивает щупальца. После чего он сильной струей из воронки отбрасывает от входа поднявшийся со дна мусор.

Какие же отличительные признаки этого осьминога? Я пытаюсь рассмотреть его поближе. Не очень большой, между глаз белая, лишенная окраски полоска. Левое щупальце второй пары короче других и оканчивается культей - видимо, пострадал в какой-то схватке. По этим признакам я и буду его отличать. И надо как-то назвать его. Конечно, его не позовешь под водой по имени и он не откликнется, но мне надо вести записи в дневнике наблюдений. Не по номерам же называть осьминогов! Хотя я и подумывал повесить им бирки, но потом все же решил, что осьминоги, как и любые другие животные, имеют свои индивидуальные особенности, и я всегда смогу их отличить друг от друга. Итак, окрещу его Отшельником - вряд ли он покинет эту удобную нору. И окраска его сейчас пепельно-серая, подходящая для этого случая - словно осьминог накинул на себя невзрачное бедное платье.

За скалой широкая расщелина, в которой застрял большой камень. Под ним обширная пещера. И здесь осьминог. Этот уже побольше. Длина его с вытянутыми щупальцами будет, наверное, около метра.

Все в порядке - осьминоги на своих местах! Тревога исчезает, и радостное чувство наполняет меня. Можно начинать выполнение программы прямо сейчас, не откладывая на другие дни.

Первая задача такова: установить места обитания животных на контрольном участке, отметить их внешние признаки и особенности поведения.

Я дотрагиваюсь до осьминога рукой. Он бледнеет, затем мгновенно краснеет и широко растягивает перепонку между щупальцами. По ней пробежали розовые пятна и полосы. Отплываю чуть в сторону. Но осьминог не успокаивается. Он наполовину вылезает из пещеры и густо багровеет. Глаза у него поднимаются на самую макушку. Над ними забавные высокие складки кожи, похожие на рожки. Веки широко открыты, и золотистые глаза внимательно следят за мной. Щупальца струятся по камням, вытягиваясь вперед. Как же он все-таки красиво играет цветом! А формой тела: то как шар раздует туловище, то примет обтекаемую форму. Трясет перепонкой, похожей на широкое платье. Настоящий артист! Так и назовем его.

Я немного еще любуюсь этим представлением, а затем плыву дальше. Вскоре подо мной появляется длинная гряда из каменных глыб. Раньше здесь тоже можно было видеть осьминогов. Какое постоянство! Рядом с камнем лежит большой осьминог серо-бурого цвета с небольшими светлыми пятнами. Я прикидываю размеры - туловище примерно полметра, щупальцы должны быть длиной около полутора метров. Таких раньше мы относили к разряду крупных. Масса его килограммов пятнадцать - двадцать. На меня не обращает внимания - то ли спит, то ли у него уж очень спокойный характер. Впрочем, при моем приближении слегка бледнеет - значит, заметил, не спит. Но особого беспокойства не проявляет. Поглаживаю его мешковидное туловище. Осьминог шевелит щупальцами, но оборонительной позы не принимает. Не боится. Вот он и будет у меня Смелым.

Неожиданно рядом в глубокой щели под камнем замечаю еще толстые щупальца. Это интересно - ведь осьминоги, как правило, избегают один другого. Хотя в прежние годы я изредка встречал в это время поблизости друг от друга двух крупных осьминогов. Может, это были моменты спаривания осьминогов? Но научная литература указывает, что вероятнее всего спаривание у этого вида осьминогов происходит зимой или в начале весны. И тем не менее надо будет за этой парой понаблюдать повнимательнее.

Дно постепенно понижается, глубина уже около десяти метров. Начинается ровная отмель, полого уходящая в глубь моря. Плыву по ее границе до очередной каменной гряды, а там поворачиваю к берегу. Угловатые камни ступенями поднимаются к ровному плато, переходящему в отвесную стену скалы. На ней замечаю средней величины осьминога. При виде меня он плавно отделяется от скалы, выпустив чернильное облако, плывет к поверхности и скрывается за зарослями морской травы, растущей на вершине скалы. Устремляюсь за ним следом. Вот он, перебирая щупальцами по каменной поверхности, быстро спускается вниз. Стоило мне сделать движение в его сторону, как он опять бросается прочь. И так несколько раз. Наконец устает. Прижимается задней частью туловища к камню и ждет моего приближения. В тихой панике раздувает тело, вращает щупальцами, вздымая их кверху, припадает к скале и вновь поднимается. Поочередно краснеет и бледнеет. И мне кажется, что я слышу пронзительный и ворчливый голос. Вот немного успокоился, только подрагивает телом, словно безмолвный негодующий крик его сменился раздраженным бормотанием. Ворчун ты, старина, и напоминаешь мне тех людей, которые без всякой причины кричат, краснея и тараща глаза. А потом долго не могут успокоиться, брюзжат и ворчат на окружающих.

Я проплываю еще несколько участков, где раньше обитали осьминоги, но сейчас их здесь нет. Вот еще одно такое место: большой квадратный камень посреди обширной отмели, недалеко от берега. Под камнем ниша, а в ней маленький осьминог свернулся аккуратным клубочком. Глубина здесь около трех метров, кругом ровное дно, нет зарослей трав и морской капусты, поэтому удобно будет вести наблюдения, Да и осьминог спокойный. А какая у него красивая окраска - алая с золотистыми узорами! Как у того осьминоге, который окраской походил на румяное яблоко. Зачем же ты так разукрасился? Не надо бледнеть, дай я тобой еще полюбуюсь. И, словно вняв моему призыву, осьминог вновь приобретает прежнюю окраску. Мне он очень нравится. Тихонько касаюсь его рукой - осьминог медленно распускает свои щупальца-"руки" полуметровой длины. Присоски на них красивого нежно-лилового и голубого цвета. Я рассматриваю их вблизи. Одно щупальце на конце лишено присосок и имеет узкий желобок. Это гектокотиль, свидетельствующий, что передо мной самец. Назову его Малышом.

Долго плаваю еще, но осьминогов больше не видно. Ну что ж, и так хорошо - шесть разных по величине животных на таком небольшом участке. Длина его по берегу метров семьдесят - восемьдесят, а в море около пятидесяти. И я не сомневаюсь, что на участке или вблизи него встречу еще других осьминогов.

Выхожу на берег. Подбежавшему Сереже рассказываю о своих встречах. Широкое, скуластое лицо его сияет - он радуется вместе со мной. Мы усаживаемся на теплый камень. Я отдыхаю, а Сережа задает вопросы. Но вскоре я настораживаюсь: в его вопросах чувствуется некий тайный смысл. А потом Сережа открыто просит меня добыть осьминога. Получив отказ, поднимается, чтобы сходить за своим ружьем.

- Злодей ты, Сергей, - прорывает меня, - все бы тебе пробовать только на зуб! Только попробуй сунуться сюда со своим ружьем!

Сережа смеется:

- Ну что вы, Юрий Федорович, да разве от одного осьминога их здесь убудет? На его место другой приползет. А потом вы сами раньше, наверное, не одного из них погубили!

- Нет, Сережа, когда я попал сюда, с охотой было покончено. Тебе тоже желаю побыстрее от нее избавиться. Ведь мы с тобой попали в уголок подводного мира, населенного такими удивительными существами. Так зачем же вламываться сюда с оружием? Ты не представляешь, как легко здесь нарушить сложившиеся связи между обитателями этого участка! Даже гибель небольшого количества животных может оборвать их. Другие осьминоги, как ты сказал, не приползут - они все здесь. Их количество может восстановиться только со временем.

Сережа тактично замолкает. Но вряд ли я его так быстро переубедил: по натуре он скорее охотник и рыбак, чем натуралист-любитель. Думаю, что про себя он сейчас мечтает о жарком из осьминога. Начнем плавать вместе - увидим, как будут действовать мои слова; Сережа полон любопытства и любознательности - это уже хорошо.

- Подай, Сережа, рыбу и жди меня. - Я беру приготовленный им пакет и опять иду к воде.

Можно было бы отложить первую попытку покормить осьминогов на завтра, но я в тревожном нетерпении: от того, будут ли осьминоги принимать от меня пищу, зависит успех всего задуманного дела. Плыву к Отшельнику. Он в той же позе, в глубине норы. Лежит смирно, подобрав щупальца. Беру из пакета несколько корюшек и кладу перед входом в убежище, а сам отплываю в сторону и замираю без движения, чтобы не беспокоить животное. Томительно тянется время. Постепенно холод начинает сковывать тело. А Отшельник не шевелится и даже не смотрит в сторону рыбы. Как же это понимать? Корюшку поймали недавно, а ему, может быть, нужна несвежая, с запахом - только такую он может почувствовать на расстоянии? Или он ловит живую рыбу? Я передвигаю рыбу ближе к входу и так, чтобы осьминог ее видел наверняка. Но Отшельник никак не реагирует на это, а на лежащих рыбок уже ведется настоящее наступление: ползут звезды, ежи, торопятся крабы. Просто удивительно, как быстро они почуяли добычу! Вскоре перед норой образуется разноцветная куча звезд, под которой исчезают рыбы. Снова беру с десяток рыбок и, подплыв к норе, запускаю туда руку, высыпаю корюшек прямо на осьминога. Отшельник встрепенулся. Беспокойно ворочаясь, он обшаривает вокруг щупальцами. Я вижу, как рыбки прилипают к присоскам и, подброшенные вверх, вылетают из норы, подхваченные струей воды, выпущенной из воронки. Все одна за другой рыбки выброшены наружу. Хоть бы одну оставил! И напоследок, повернув вперед воронку, Отшельник сильной струей воды "подметает" порог своего жилища.

Я замерз, на сегодня нет больше сил. Быстрее к костру, который предусмотрительно разжег Сережа.

- Не расстраивайтесь, Юрий Федорович! - утешает он меня. - Ну не будут есть корюшку, наловим им окуней. Можно сходить и за крабами. А потом позавчера здесь весь берег был усыпан мертвой корюшкой - волны вынесли ослабевшую. Так что осьминоги, наверное, просто ею объелись.

В этом, пожалуй, есть резон. Надо выждать несколько дней, когда корюшка не будет подходить к берегу.

Ветер с моря принес туман, морось, перемежающуюся с мелким дождем. Но море сравнительно спокойное, и мы собираемся плавать на втором участке. Чтобы не промокнуть под дождем, гидрокостюм надеваю в доме, натягиваю ласты и в таком виде иду по берегу. Сыро и мрачно кругом. Прибрежные скалы в подтеках красной глины. Их вершины в белой пелене. На склонах из тумана проступают искривленные черные контуры деревьев. Печально кричат над морем чайки. Ленты морской капусты, выброшенные волной, напитались влагой и почернели. Ноги скользят в их перепутанных клубках. Вот и конец пляжа, а дальше идет полоса больших валунов до самого мыса. Это начало второго участка.

Иду в воду. Глубина небольшая - всего два-три метра. Но на некотором расстоянии от берега дно резко опускается и начинается каменная гряда. За ней - отмель. Впереди проступают очертания якоря, неизвестно когда и каким судном здесь оставленного. Его изъеденные морской водой лапы обросли красными водорослями, свисают побеги морской капусты. Чуть дальше большой плоский камень образует своеобразный навес. Под этим навесом было излюбленное место крупных осьминогов. А сейчас здесь нет никого! А я уже начал привыкать к мысли, что все прежние места обитания заняты. Под камнем собрался разный мусор, обрывки водорослей, сидят группами морские ежи. Затем заглядываю в широкую и глубокую расщелину. В ней такое же запустение. На соседней поляне среди скал тоже никого.

Что же здесь произошло? Почему осьминоги не заняли эти удобные убежища?

Осталось проверить еще край отмели, где она ближе всего подходит к берегу. Дно здесь слегка поднимается, и над этим участком отмели глубина совсем небольшая. Я называю это место Медвежья Поляна. В прежние годы сюда из неведомых глубин моря выползали самые крупные осьминоги. Здесь я встретил тогда "медведей".

Вот и поляна. Все же замечательное это место - на гладкой каменной площадке вижу большого осьминога. Не "медведь", нет, но внушительных размеров. По крайней мере значительно больше Смелого. Этакий крупный "медвежонок". Щупальца, как корабельные канаты, свернуты спиралями, туловище округлилось и раздалось в стороны. Две небольшие коричневые рыбы, отгоняя друг друга, ползают по осьминогу и что-то выискивают среди его щупалец.

Но где же его убежище? Я оглядываюсь кругом: подходящей пещеры или грота поблизости нет. Впрочем, так было и раньше - "медведи" здесь тоже не скрывались в убежищах.

Не буду беспокоить Медвежонка - пусть лежит спокойно. Для моих целей он не очень подходит - трудно с таким большим иметь дело. Проплываю еще раз вдоль всего участка. В самом конце уже на значительной глубине замечаю небольшого осьминога. Увидев меня, он "перепрыгивает" на большой камень и, прильнув к его поверхности, замирает. Из его воронки побежал, завиваясь в клубки, длинный тонкий шнур. Это уж ты зря! Чем же я тебя так напугал, что ты заболел медвежьей болезнью? Затем этот трус сереет, сползает с камня и втискивается в узкую щель. Осьминог этот боязливый и живет в неудобном для меня месте - кругом глубокие щели и норы. За ним трудно будет вести наблюдения. Пусть остается безымянным - вряд ли я с ним буду часто встречаться.

Я плыву дальше. Но почему-то осьминогов больше не видно. Может быть, Медвежонок, который мирно теперь отдыхает на поляне, распугал остальных и они забились в глубь своих убежищ или скрываются в лабиринтах каменной гряды? Или отошли в глубь моря? Это нужно проверить, а пока первая разведка здесь окончена. Сережа встречает меня на берегу.

- Юрий Федорович, достаньте одного...

- И что ты, Сергей, не успокоишься, - я опять начинаю сердиться.

- Да мне только посмотреть на него вблизи, на живого, потрогать руками.

- Это другое дело.

Какого же достать? Я задумываюсь: один великоват, второй глубоко, да к тому же в расщелине, из которой его вытащить трудно. Конечно, можно отказаться, сославшись на то, что это совсем непросто. Но надо понять Сережу, мои рассказы не дают ему покоя. А может быть, он не совсем верит мне? Конечно, он знает, что осьминоги здесь есть, но что они такие большие и что можно близко подплывать к ним и пожимать щупальца - в этом он сомневается.

Сергей за два проведенных здесь года не видел осьминогов под водой и не представляет, как они себя ведут. В разгар лета, когда он плавал в бухте, вооружившись гарпунным ружьем, осьминогов у берега уже не было. Они уходят на большие глубины.

Так какого же из них поднять? Пожалуй, Медвежонка. И во мне начинает подниматься охотничий азарт, тщательно подавляемый на протяжении многих лет. Хотя почему охотничий? Скорей спортивный. У нас будет с ним честная борьба - или он сумеет остаться на дне, или я его одолею и подниму к поверхности моря. Я не нанесу осьминогу вреда. Выплыву с ним на мелководье и выпущу в заливчике. Вот и все.

Сережа советует взять нож, я демонстративно отказываюсь. Это в общем-то нарушение техники безопасности, но я хочу идти в воду полностью безоружным, полагаясь только на свой опыт.

Медвежонок на прежнем месте. Еще раз тщательно осматриваю его - нет, здесь с ним не справиться. Стоит потревожить осьминога, и он намертво присосется к каменной поверхности. Удобнее всего ловить осьминогов, когда они плывут. Но этот вряд ли испугается и поплывет от меня. Впрочем, надо попробовать. Я несколько раз быстро наплываю на него и размахиваю руками перед его глазами. Нет, не боится! Теперь попробую расшевелить его, чтобы он приподнялся ото дна и пополз. Сверху лучше его не трогать - иначе он только плотнее прижмется к скале или поднимет щупальца и начнет ими ловить меня. Тянуть за щупальца тоже бесполезно - они растягиваются, как резиновые, и выскальзывают из рук. Да и не преодолеть усилия присосок других щупалец, которыми он держится за каменную поверхность. Остается одно - подталкивать под основание щупалец. Делать это нужно легко и деликатно, быстро отдергивая руку, когда к ним прилипают присоски.

Еще разок, еще. Одними пальцами. Вот он слегка приподнялся. Теперь можно и ладонями подтолкнуть. Осьминог раскручивает щупальца. Осторожно, осторожно! Еще чуть-чуть нажать. Только бы не припал опять к камню. Стоило мне сделать неосторожное движение, как Медвежонок выбрасывает в стороны щупальца и растягивает перепонку. Теперь надо ждать, пока он успокоится. И опять тихонько подталкиваю и щекочу его ладонями. Вот туловище его уже повисает в воде. Еще немного - и наконец осьминог пополз.

Легкими касаниями рук я направляю его к зарослям невысоких, пушистых водорослей. Там он должен лишиться опоры - водоросли будут ему мешать схватиться за камни.

Когда Медвежонок оказывается над водорослями, бросаюсь на него, обеими руками хватаю за шею и резким рывком стараюсь поднять вверх. Но все же осьминог успевает зацепиться за дно: я вижу, как два щупальца натягиваются, остальные делают круговые движения, стараясь за что-нибудь ухватиться. Наступает самый ответственный момент. Тяну изо всех сил. Кажется, щупальца вот-вот разорвутся - они натянулись до предела. Я уже задыхаюсь. Делаю рывок из последних сил и слышу треск отлипающих от камня присосок. И вместе с Медвежонком взмываю к поверхности моря, не успевая развернуть его щупальцами от себя. Только бы не выпустить скользкое тело из рук! И я прижимаю осьминога к себе. Тотчас же щупальца обвиваются вокруг моей талии и ног.

Я уверен, что, если захочу, освобожусь от этих объятий, но все равно меня охватывает тревожное чувство. Щупальца напрягаются. Ноги в тисках, обручем сдавлена поясница. Натягивается резина гидрокостюма, и я начинаю опасаться, как бы она не лопнула. Продолжаю держать Медвежонка за шею, а он всеми щупальцами ухватился за меня. Теперь я скован почти полностью, свободной остается только правая рука.

Сережа уже заметил багровую массу на моем теле и что-то кричит, волнуясь на берегу. Похоже, он собирается прийти мне на помощь - я вижу в его руках толстую палку. Вот он уже прыгает по макушкам камней, торчащих из воды, скользя и срываясь с них. Затем прыгает в воду и идет навстречу мне по пояс в воде.

Я отнимаю руки от осьминога и тотчас же чувствую, как слабеют усилия его мышц и щупальца одно за другим соскальзывают с моего тела. Животное медленно сползает вниз. Но как только осьминог начинает вытягиваться и принимать обтекаемую форму, опять хватаю его за шею. После чего быстро разворачиваю зонт щупалец от себя. Да, великоват мой соперник. И хотя в таком положении он уже не может опутать меня щупальцами, но все же достает до меня их концами. А это тоже неприятно: одним щупальцем он опять ухватился за ногу, второе ложится мне на плечо, поэтому трудно плыть, да и утомился я. Пора бы мне уже и прекратить вот такие упражнения под водой. Впрочем, приятно, что могу выдержать такую борьбу. И я горжусь этим перед единственным свидетелем моей победы.

- Смотри, Сережа, смотри, какого одолел зверя! - Встав на дно, я с трудом поднимаю осьминога над водой. Толстенные щупальца бессильно свисают вокруг меня. Сережа все еще держит наперевес палку.

- Да брось ты ее, а то ненароком заденешь меня; мой Помощник возбужденно смеется, бросает палку и тянется руками к осьминогу.

- Обожди, Сережа, не трогай.

Я беспокоюсь за осьминога - прикосновение горячих ладоней должно быть для него обжигающим. Я-то в толстых перчатках. Выпускаю Медвежонка в воду и поворачиваю воронкой кверху. Тело животного напрягается, и из воронки фонтаном вырывается струя воды и падает на Сережу. Я смеюсь:

- Тебя окропил осьминог, значит, зачислил в свои друзья!

Осьминог вырывается из рук, стараясь уплыть. Я задерживаю его, и мы любуемся с Сережей игрой цвета. Под водой краски красного оттенка блекнут из-за частичного поглощения их толщей воды. Сейчас видна яркая и чистая палитра от нежно-розового и золотистого до темно-бордового. Надеюсь, для Сережи это будет незабываемая встреча. Он протягивает руку к щупальцам животного и тотчас отдергивает ее, словно от укуса, когда к ней прилипают присоски.

- Не бойся, присоски не страшны. Посмотри, они мягкие, словно резиновые.

Потом мы рассматриваем глаза, рот и "клюв" животного, его жабры и воронку. После долгого перерыва мне самому это интересно вновь увидеть.

- Теперь пусть плывет на свою поляну, - я разворачиваю Медвежонка в сторону моря, и он медленно плывет у самой поверхности воды.

Мы провожаем его глазами, пока темное пятно не растворяется в глубине.

Мелкая морось переходит в частый дождик. Мне-то в гидрокостюме все равно, а Сережа вымок окончательно. Да тут еще налетают порывы холодного ветра.

- Не мерзни, иди, а я не спеша отправлюсь за тобой, - говорю я ему.

Сережа убегает, а я тихо плетусь по самой кромке берега. Набегающие волны пригладили и уплотнили здесь песок. Идешь по нему как по ровной дорожке. Иногда прибой окатывает ноги, и из-под ласт начинает уплывать песок, вымываемый водой. А дождь уже разошелся вовсю - сплошная стена закрыла бухту. Потоки мутной воды текут в ложбинах между сопками. Плохо, если дождь затянется, - у берега помутнеет вода и трудно будет плавать в море. Правда, в мае не должно быть затяжных дождей. Но кто его знает!

Ильин с осьминогом

Чернильное облако

В центре зонта щупалец рот

Ильин измеряет силу присоски

Присоски осьминога

Звезды патирии

Звезды патирии

Смелый с добычей

Осьминог ощупывает руку

Соперники перед схваткой

Ворчун

Артист

Смелый ловит добычу

Присоски цепко берут рыбку

Осьминог раскопал и расчистил убежище

Ворчун ползет по дну

Поза 'блина' осьминога

Осьминог выбрасывает навстречу мне щупальца

Малыш

Короткоиглый морской еж

Под выступом притаился осьминог

Осьминог выпустил из-под камня щупальце

Креветка на руке

Осьминог подбирает рыбок

Кладка икры голожаберных моллюсков

Когда я пришел домой, чай уже закипел. Разогреваем кашу, жарим рыбу - наш простой обед готов. Потом я ложусь на кровать - от усталости трудно шевельнуть даже пальцем. Долгое плавание в холодной воде дает о себе знать. Шелестит по крыше дождь, вздыхает в печной трубе ветер. Я закрываю глаза: надо мной снова вздымаются синие волны, качаются зеленые морские травы, ярко переливается мозаика лиловых, розовых, красных пятен - морских звезд. Густеет синева, краски тускнеют, и я проваливаюсь в темноту. Проснувшись, вижу, что Сережа ползает по полу и клеит гидрокостюм из губчатой резины. Он кряхтит и потеет от непривычной работы. Проявив осторожность, он мог бы натянуть гидрокостюм, не порвав его. Но надо знать Сережу - при первой же попытке надеть костюм он с треском разорвал его. И вот Сережа выкраивает вставки. Дело сложное - надо удлинить и расширить костюм. Я решаю помочь ему. За этой работой время проходит до темноты.

Перед сном сижу за журналом наблюдений. Записываю сегодняшние подводные впечатления. Почему все-таки осьминог не принял от меня рыбу? В этот период они должны ею питаться - иначе в бухте их просто не было бы. Но как и когда они ее ловят? В ночное время, активно нападая или терпеливо поджидая в засаде? Может быть, они подбирают только мертвую или сильно ослабевшую и больную рыбу? Или их основная пища только ракообразные и двустворчатые моллюски. Так, во всяком случае, принято считать. В бухте поселения мидий образуют обширные поля. Много и мелких крабов, и креветок. Но тогда около убежищ осьминогов должны быть кучи пустых раковин. Необходимо терпеливо вести наблюдения. Тщательно осмотреть окрестности возле их убежищ. Вспоминаю, что в прежние годы мы частенько видели остатки крупных рыб, иногда беловатые створки раковин недалеко от их нор. Надо поплавать рано утром и вечером - в это время осьминоги наиболее активны, и, может быть, я увижу их в момент охоты. Сейчас рано еще делать какие-либо выводы.

Каждый день я стараюсь навестить всех взятых под наблюдение осьминогов. Журнал постепенно заполняется.

Отшельник безвыходно сидит в своей норе. Иногда по утрам он выпускает наружу "букетик" щупалец. Похоже, он ждет, что кто-нибудь опустится на них или коснется присосок. Не так ли он поймал крупного бычка, останки которого около входа в убежище облепили морские звезды? Вот около щупалец проплывает стайка корюшек. Некоторые рыбки движутся у самых присосок. Я жду: схватит рыбку или нет? Но щупальца неподвижны.

Артист тоже в своей пещере. Перед ее входом образовалось настоящее ожерелье из темно-бордовых ежей нудусов. Вообще у убежищ часто видны скопления морских звезд и ежей. Их привлекают сюда остатки пищи осьминогов. Сейчас у одного ежа замечаю белую полоску с чешуйками - это кусочек кожи какой-то рыбы.

Ворчун лежит на дне среди небольших камней. Как всегда, при виде меня он в панике приподнимается, трясет перепонкой, краснеет и бледнеет - обычная картина. Присматриваюсь к месту, где он лежал: серенькие креветки спешат спрятаться под камни. Суетятся похожие на небольших змеек рыбки. Ворчун сучит и размахивает щупальцами, и вверх взлетают прозрачные нежные лепестки - это тонкая кожица с присосок. Как будто с них слетают чехольчики. Уж не линяет ли осьминог? Я даю Ворчуну успокоиться, и он опускается на дно.

И опять вокруг него вьются рыбки. Что-то склевывают с его тела. Из-под камня показалась креветка и передними ножками ощупывает туловище Ворчуна. Как интересно! Похоже, это подводные "санитары", очищающие тело животного от паразитов и омертвелых тканей. Такое содружество среди рыб встречается довольно часто, но около осьминога "санитаров" я вижу впервые. Ворчун лежит спокойно, только настороженно поглядывает в мою сторону. Довольно крупная рыба скользит по его щупальцам, касаясь присосок. И ничего, ни малейшей попытки ее схватить.

Смелый, как и прежде, встречает меня спокойно. Он несколько переместился ближе к отмели. Что за чудеса! И здесь, под камнем, рядом со Смелым, видны щупальца другого осьминога. Теперь мне ясно - идет борьба за место на дне. И раз так, то предстоит схватка. Соперники неподвижны, только в упор смотрят друг на друга - идет предварительная разведка. Она может продолжаться и день, и два. Но схватка неизбежна. И только победитель останется на этом удобном месте - на краю отмели.

Я вспоминаю, что и раньше в этом месте на краю отмели осьминоги были такой же величины, как и Смелый. В пещере Артиста и в норе Отшельника жили осьминоги, по размерам соответствующие нынешним животным. Самые крупные осьминоги встречались только на Медвежьей Поляне. И на других участках размеры животных совпадали. А совпадение ли это? Может быть, расселение этих животных подчинено определенным законам? Места их обитания более или менее постоянны. Каждый старается придерживаться выбранного участка дна. Но участки эти имеют неодинаковую ценность по удобству убежищ и возможностям охоты. И лучшие из них достаются более крупным и сильным животным. Меньшие же вытесняются на худшие места. Происходит своеобразное распределение участков между осьминогами в соответствии с их физическими данными. Каждый год растущий осьминог переходит на все более хороший участок, пока не достигнет лучшего - края отмели или Медвежьей Поляны. Заняв новый участок, осьминог переселяется в то убежище, где до него обитал прежний хозяин. Однажды, плавая за границей участка, я подобрал небольшого осьминога. И приплыл с ним сюда, чтобы выпустить среди здешних осьминогов и проследить за их взаимоотношениями. Высмотрев незаселенный участок, я посадил его в очень удобную, как мне показалось, нишу под большим камнем, надеясь, что он останется здесь на постоянное жительство. С большим удивлением я обнаружил его на следующий день на противоположной стороне камня. Я совершенно забыл, что именно с этой стороны камня раньше жили осьминоги, но потом это убежище в сильный шторм было завалено гравием. И вот осьминог раскопал и расчистил старое убежище и теперь сидел там, удовлетворенно поглядывая из глубины его. Солидная россыпь камней по сторонам убежища свидетельствовала о проделанной работе. Расчищенная впадина не имела никаких видимых преимуществ перед той нишей, куда я вначале посадил его. Значит, отношение к месту жительства у осьминога несколько иное, чем у меня. Казалось, подобных мест сколько угодно, а он выбрал именно то, в котором до него обитали осьминоги. И не только нашел, а, наверное, всю ночь трудился, откапывая это жилище от наносов.

Несколько дней подряд Смелый перемещался между двумя сидевшими глубоко под камнями и не рисковавшими вылезать наружу осьминогами. Подползая в очередной раз к одному из них, Смелый располагался у входа и посматривал под камень, словно вызывая соперника на поединок. Редко можно увидеть схватку между осьминогами, и было бы очень интересно знать поведение в этом случае Смелого. Как же вызвать поединок? Из-под камня осьминога не выгнать - это ясно. А что, если выманить его оттуда приманкой? Например, кинуть ему рыбу, как бросают кость собакам. Может быть, стараясь перехватить ее друг у друга, они устремятся к рыбе, и тут уж наверняка не обойдется без драки. Кладу между ними большую красноперку. Щупальца дрогнули, зашевелились. Осьминог, сидящий под камнем, сделал движение, слегка пододвинулся и Смелый. И опять застыли неподвижно. Я щекочу Смелого сзади, слегка пощипываю его, но он только ерзает. Подталкиваю вперед руками - упирается. Нажимаю сильнее - пятится назад, распускает щупальца, растягивает перепонку. И боком, боком ползет в сторону, огибая камень. Описав круг, снова занимает прежнюю позицию...

На другой день я увидел схватку. Когда я подплыл, осьминоги уже переплелись щупальцами и теперь лежали неподвижно. Лишь изредка по ним волной пробегало легкое движение. Так продолжалось довольно долго, и я изрядно замерз, ожидая продолжения действий. Но вот животные вздрогнули, приподнялись, щупальца натянулись, и соперник Смелого пополз из-под камня. Он оказался такой же величины, что и Смелый. Животные столкнулись головами. Взметнулись вверх сомкнутые щупальца. На какие-то секунды, застыв вертикально, они расцепились и опали вниз. И осьминоги поползли в разные стороны друг от друга. Схватка окончена. Смелый медленно уползал к подножию гряды: видно, в схватке он потерпел поражение. "Ищи-ка лучше себе квартиру, - мысленно говорю ему. - Смотри, сколько здесь прекрасных глубоких расщелин". Я выбираю наиболее подходящую, очищаю ее от звезд и ежей и подгоняю к ней Смелого. Животное безропотно вползает туда. Раньше он целиком был занят выяснением отношений с другими осьминогами, не обращал на меня внимания и поэтому казался мне смелым. Очень хочется, чтобы Смелый остался в этой расщелине, но слишком близко расположились другие осьминоги - сумеет ли он здесь прижиться?

Через несколько дней вблизи Победителя (так я назвал осьминога, победившего в схватке) появился еще один. Я сначала подумал, что вернулся Смелый, но тут же понял свою ошибку. Этот был ровного светло-розового цвета, без характерных для Смелого светлых пятен. По размерам же и форме тела он не отличался от Смелого. Но вел себя иначе: стоило мне к нему приблизиться и задеть легонько рукой, как он устремлялся к узкой расщелине, ведущей под камень Победителя с другой стороны от входа.

Развернувшись в своем убежище, хозяин буквально грудью встретил это вторжение. Сомкнувшись в глубине расщелины телами, осьминоги слились в единую плотную массу. И опять они на долгое время застывают в неподвижности. И снова я жду и мерзну в воде. Чтобы окончательно не закоченеть, плаваю вокруг камня, под которым идет эта странная борьба.

Наконец тела борцов слегка колыхнулись. Словно прессом давит Победитель, выжимая пришельца. Тот отчаянно цепляется присосками за каменную поверхность, но напор Победителя неудержим, и вот уже из расщелины гигантским пузырем начинает выпирать туловище. Еще усилие - и пришлый осьминог вытолкнут, буквально выбит как пробка из бутылки.

Я рассматриваю его вблизи: тонкая перепонка, соединяющая щупальца, не порвана, хотя по опыту знаю, как легко это сделать, щупальца все на месте и вообще на теле повреждений не видно. Значит, острые челюсти соперники в ход не пускали. Потом мне пришлось видеть еще несколько схваток равных по величине животных, и все они заканчивались бескровно. Побежденный покинул участок, и больше я его здесь не видел.

Ну а что Смелый? Он не остался в расщелине, куда я его определил, а перебрался на отмель, облюбовав отдельно возвышающийся на ней большой камень.

Что же характерно для участков дна, которые выбирают осьминоги? Безусловно, на таких участках животные должны иметь удобные укрытия и находить без лишних хлопот пищу. Взять, например, участок, где произошла борьба. Здесь каменная гряда резко обрывается и начинается отмель. Под большими камнями удобно скрываться, а на отмели всегда можно встретить крупных бычков и камбал. И в то же время рядом берег, к которому вдоль гряды устремляются косяки корюшки. Около камней плавают терпуги, красноперки.

Я и раньше отмечал, что осьминоги весьма привержены к отмелям и площадкам, покрытым мелкими камнями и гравием, вокруг которых громоздятся каменные гряды. Кроме того, в таких местах отсутствуют обширные заросли водорослей и морских трав.

Около самого пляжа осьминоги селятся только там, где в скалах есть глубокие гроты и норы. Так, например, устроились Артист и Отшельник. На пляже нерестится корюшка, и они, вероятно, могут ее ловить прямо у входа в свои убежища. Это надо проверить.

Я беру заранее пойманную рыбку, привязываю ее к шнуру с грузом и опускаю перед Артистом, который в спокойной позе лежит в своей пещере. Дергая за шнур, я имитирую движения рыбы. Ну хотя бы шевельнулся! Я подвожу рыбу то к самому глазу животного, то к концу щупальца. Нет, брать не хочет. Конечно, можно сунуть ему рыбу насильно - развернуть щупальца и прикрепить ее к присоскам около рта, туда, где он обычно держит свою добычу. Будет есть рыбу или нет - неизвестно, но присосками он должен ее взять. Так и подмывает меня это сделать. Но необходимо, чтобы осьминог взял рыбу так, как ловит обычно добычу. Мне кажется, что только в этом случае можно выработать у него комплекс необходимых рефлексов, которые позволят мне установить с ним нужный контакт. Пробую соблазнить рыбой Отшельника - тот же результат. Или осьминоги сыты, или их настораживает мое присутствие? Еще раз кладу перед ними корюшек и уплываю на другой край участка. Когда возвращаюсь, рыбки по-прежнему не тронуты осьминогами.

А что, если предложить им мидий? Мясо этих моллюсков - настоящее лакомство для многих животных. Отрываю от камня две большие раковины, разбиваю их и кладу перед Артистом. И опять никакого интереса он не проявляет. А к раковинам уже устремились звезды, подплыли вездесущие ленки. Отталкивая друг друга, они теребят мясо моллюска. Раскрыв клешни, из-под камней лезут крабики. Артист спокойно наблюдает за этой сценой. Ладно уж не берет мидий, схватил бы хоть крабов, которые суетятся у самых его щупалец!

Сколько раз мне приходилось видеть их на присосках осьминогов! Опять я начинаю думать, что мое присутствие настораживает животное. Оставляю его в покое и плыву к берегу. Только вряд ли уж Артист возьмет мидий - слишком много около них собралось разных нахлебников.

На другой день перед входом в убежище все было чисто: пустые раковины отброшены в сторону, звезды исчезли, крабов не видно. Съел ли Артист угощение?

Сегодня солнечно и на море полный штиль. Ворчун пристроился на вершине скалы, немного не доходящей до поверхности воды. Я пощекотал его сзади. Осьминог слегка пошевелил щупальцами, словно отмахиваясь от меня, и снова замер в блаженном спокойствии. Какие изменения! Неужели он начал привыкать к моему присутствию?

В ложбинке у плоского камня замечаю облако мути: кто-то роется там на дне. Присмотревшись, вижу осьминога, присыпанного песком и мелкими камешками. Да ведь это Малыш - вот недалеко и его пустое убежище. Что же это он делает? Ведет какие-то раскопки - его щупальца находятся глубоко под камнем. Он шарит ими там, поднимая муть. Вытянул щупальца, разгреб в стороны камешки и мусор и снова запустил их под камень. Опять вытаскивает их с грудой камней и песка.

"Да ведь это он на охоте!" - догадываюсь я. - Осьминог пытается кого-то достать из-под камня. Для меня это неожиданность - я считал, что осьминог должен хватать добычу, бросаясь из засады, или ловить ее щупальцами в толще воды. Я же вижу поиск, сопровождаемый настоящими раскопками. Решаю проверить: поднимаю Малыша и развертываю щупальца. Все правильно, около рта вижу белые раковины двустворчатых моллюсков. Одна раковина раскрыта, мясо моллюска надкусано. Итак, значит, добычу он нащупывает. По крайней мере в данном случае. Внутренняя поверхность щупалец с присосками имеет многочисленные вкусовые клетки. При поиске добычи осьминог, вероятно, пользуется осязанием и определяет ее на вкус! Это уже меняет дело! Лечу к берегу за рыбой.

Потревоженный Малыш свернул щупальца и лежит около камня. Кладу рядом с ним несколько рыбок - не обращает внимания. Протягиваю руку и касаюсь рыбкой присосок. Мгновенно присоски прилипают к рыбке, охватывая ее со всех сторон. Щупальца подворачиваются вниз, и добыча исчезает под осьминогом. Кладу на щупальца еще несколько рыбок, и они следуют тем же путем. Все оказалось просто!

Но почему же Отшельник не взял корюшку в первый день - ведь я подбросил ее прямо в нору на щупальца? Сережа оказался прав: осьминог в тот день был просто сыт.

Артист тоже охотно принимает угощение. Взяв двух рыбок, он наполовину вылезает из пещеры. Несколько корюшек я положил перед входом, и он наползает на них, загребая их под себя. И вот уже из-под осьминога начинают выплывать чешуйки и мелкие обрывки кожи. Рядом с пещерой задвигались ежи и звезды. Они почуяли запах пищи и стараются перехватить крошки от этого обеда.

Теперь проверим Смелого. Ну этот совсем не стесняется - тянет рыбок прямо у меня из рук одну за другой. Запас у меня большой, и я щедро угощаю. Рыбок Смелый берет средней частью щупалец и направляет их под перепонку. А там, видимо передавая их от присоски к присоске, направляет к центру зонта. Постепенно перепонка у головы животного начинает выпячиваться, раздуваться все больше и больше и принимает форму колокола. Пожалуй, этому хватит - надо оставить и другим. Плыву к убежищу Победителя и бросаю несколько рыбок на щупальца, виднеющиеся под камнем. Подобрав рыбок, осьминог приподнимает щупальца. Они как бы вспухают, выползая из узкой щели. Победитель ждет еще. Но у меня уже больше нет ничего.

Возвращаюсь к Смелому, который пришел в явное беспокойство. Красный, как помидор, перебирает щупальцами, потряхивает перепонкой. Покружившись около камня, направляется к каменной гряде. Не иначе как решил укрыться в какой-нибудь щели и там насладиться добычей. То-то нахватал про запас - недаром так раздулась перепонка! Интересно, как он держит добычу?

Беру Смелого за передние щупальца и рывком поднимаю. Щупальца разбрасываются в стороны, перепонка растягивается зонтом. Стараюсь опрокинуть животное, чтобы открылась нижняя сторона зонта. В центре его вокруг рта вижу рыбок - осьминог цепко держит их присосками. Рыбки собраны аккуратной кучкой, как на тарелочке. Я отпускаю Смелого, и он спешит от меня - словно боится, что я отниму у него добычу. Вижу, как он, запустив щупальца в узкую расщелину, втягивается туда и исчезает.

Итак, все мои осьминоги взяли рыбу - значит, сейчас они голодны. И не удивительно: уже несколько ночей подряд стоит тихая погода, на небе полная луна, а в такие периоды корюшка к берегу почти не подходит.

На берегу Сережа недоверчиво слушает мое сообщение.

- Кормить осьминогов из рук? - Он качает головой. - А если они схватят вас при этом?

Нет, не рассеивается у Сережи предубежденность к осьминогам.

- Какие же они были? Наверное, небольшие?

Я развожу руки пошире.

- Да как вы, Юрий Федорович, можете?! Вот в прошлом году Василий Петрович не мог выдернуть весло - нащупал им осьминога под водой, а обратно никак. Захватил его осьминог и не отпустил. Так и пришлось оставить в море весло. А вы подаете им руку!

Нет, не доверяет моему рассказу Сережа. Пока даже не помогает моя недавняя победа на Медвежьей Поляне. Понятно, что Сережа принял тогда борьбу за нападение осьминога на меня. Недаром же он ринулся в воду на помощь мне с дубинкой в руках.

- Ладно, Сережа, ремонтируй гидрокостюм, а там посмотрим, какие мои подшефные: большие или маленькие, и свирепые ли они.

Идем в дом. И опять Сережа берется за гидрокостюм. Мне бы надо помочь Сереже - боюсь, что он сделает что-нибудь не так. Но Сережа решительно отказывается от помощи, понимая, что я сильно устаю. И я прислоняюсь к теплой печке и пью чай. Лишь изредка даю Сереже советы да слушаю его рассказы. Много он успел здесь повидать под водой - облазил все соседние бухты, был около скалистых островов и кекуров. Правда, все его наблюдения связаны с рыбой. Но мне все равно интересно.

Наконец через несколько дней костюм был готов, и мы направились к первому участку. Решаю показать Сереже Смелого. Он на своем посту - около камня на отмели. Ныряю к нему и, чтобы сразу убедить Сережу в миролюбии осьминога, пожимаю щупальце. На это Смелый предупредительно заколыхал перепонкой. Протягиваю ему рыбу, и щупальца жадно хватают ее. "Молодец, не подвел меня! Но только возьми рыбу, а руку отдай". - Я выдергиваю кисть из облепивших ее щупалец. "Пок, пок, пок..." - отлипают от перчатки присоски. Я щекочу Смелого между глаз, и это большое животное ворочается под нами, раскинув в сторону щупальца. Их концы тонкими змейками взлетают вверх, стараясь дотянуться до нас. Я подплываю ближе, и щупальца ложатся на меня, мгновенно цепляясь присосками. Замираю на месте. Сколько мне еще играть в эти игры? 1Но каждый раз это захватывающе интересно и тревожно: отпустит ли меня осьминог? Все в порядке: отпустил! - Давай, Сережа, привыкай к этому зверю! - говорю на поверхности своему помощнику и подталкиваю его вперед. Сережа плывет к Смелому и осторожно гладит его рукой...