Глава десятая. Красивые и интересные моллюски

Большой Барьерный риф является областью столкновения крайностей и противоположностей. Рядом с животными поразительной красоты можно здесь встретить неуклюжие существа отталкивающего вида; бок о бок с громадными экземплярами лежат или плывут их крохотные сородичи, безудержная ярость и жестокость некоторых обитателей рифа сочетаются иногда с исключительной мягкостью и чувствительностью других.

По живописности и нежности окраски и по неповторимой привлекательности рисунков и узоров на поверхности раковин моллюски выделяются среди всех остальных обитателей рифа и конкурировать с ними в этом отношении могут лишь отдельные виды рыб, лениво плавающих в водах коралловых лагун. Раковины отличаются редким разнообразием, а берега многих островов покрыты ими в неисчислимых количествах. С давних пор ракушки повсеместно используются в качестве затейливых украшений. Раковины крупных каури, глянцевая поверхность которых покрыта красивыми полосами и пятнами, красные или розовые панцири морских пауков с длинными отростками, хрупкие и изящные жилища крохотных наутилусов и множество других раковин бесчисленных размеров и расцветок украшают кабинеты и камины в тысячах жилищ, а громадные раковины гигантских морских моллюсков применяются в качестве ниш в аллеях многих садов и парков.

Но во всех этих случаях речь идет только о внешней оболочке уже погибших животных; между тем сами эти мягкотелые животные зачастую бывают очень интересны как внешним видом и строением, так и своими привычками и образом жизни. Для того чтобы познакомиться с ними ближе, приходится тратить много времени на наблюдения и поиски в районе рифа, там, где эти существа живут и развиваются.

Для людей, привыкших видеть выброшенные на берег ракушки в странах умеренного пояса, первая встреча с гигантским морским моллюском Большого Барьерного рифа может оказаться большой неожиданностью; тот, кто не один раз собирал на песке пригоршни мелких ракушек, вряд ли удержится от возгласа изумления, когда увидит, как четыре-пять человек с трудом поднимают с земли одну громадную раковину.

Гигантская тридакна

Гигантский морской моллюск тридакна широко распространен по всей северной части рифа; чаще всего его можно встретить у обращенного к океану края рифа с внутренней и в некоторых случаях даже с внешней стороны. Иногда этот моллюск попадается даже на глубине в несколько морских саженей. В южных районах рифа, где живет множество более мелких и более красочных моллюсков, тридакна не встречается. Этот гигант является, по-видимому, наиболее крупным из всех раковинных моллюсков, живущих на Земном шаре. При средней длине в три фута диаметр отдельных раковин этого животного достигает четырех футов шести дюймов при общем весе в двести - двести пятьдесят килограммов. Моллюски таких размеров много раз регистрировались среди уловов рыбаков и ученых, но любители подводного плавания утверждают, что на глубинах им приходилось видеть моллюски еще большей величины.

Гигантские моллюски часто встречаются на мелководье, и во время весенних отливов края их громадных раковин на некоторое время даже выступают над поверхностью. В отличие от своих мелких родственников, прочно прикрепляющихся к какому-либо предмету, гигантский морской моллюск просто лежит на дне шарнирной частью книзу; когда обращенные кверху створки приоткрываются, у их стенок с внутренней стороны можно заметить широкие складки мантии. Именно здесь вырабатывается вещество, образующее плотную оболочку моллюска. Мантия гигантской тридакны не имеет яркой окраски, как у многих других моллюсков, но частые коричневые или оливково-зеленые полосы и светло-зеленые пятна на бархатной поверхности мантии делают ее все же очень живописной.

Когда створки моллюска раскрываются достаточно широко, в ткани, соединяющей складки мантии, можно рассмотреть два круглых отверстия. Первое из них почти непрерывно втягивает в себя воду, а через второе вода выходит вместе с несъедобными остатками пищи. Находясь во время отлива над поверхностью лагуны, моллюск выбрасывает в воздух фонтаны воды, очищаясь от накопившихся внутри осадков и отбросов пищи, вызывающих у животного раздражение во время длительного пребывания под водой с сомкнутыми створками.

Пища гигантской тридакны состоит из тех же крохотных организмов, которыми питаются устрицы, мидии и другие представители двустворчатых, но в дополнение к этому у гигантского моллюска есть и еще один источник поступления продовольствия: в его внутренней полости произрастает густой, богатый сад. Мы уже знаем, что коралловые колонии содержат громадное количество мельчайших растительных клеток, выделяющих необходимый для полипов кислород и поглощающий углекислый газ. Подобные же простейшие растения имеются и на поверхности внутренних тканей и мантии моллюска. Здесь, однако, они выполняют и дополнительные функции, являясь немаловажной составной частью пищевого рациона животного.

Мантия состоит из довольно плотной ткани, прикосновение к ней посторонних предметов вызывает быстрое или медленное (в зависимости от вида моллюска) втягивание ее внутрь створок, плотно смыкающихся своими краями. Приводящая мышца моллюска, управляющая движениями створок, имеет до шести дюймов в диаметре и обладает исключительной силой: если человек случайно угодит ногой в раскрытые створки тридакны и моллюск успеет их захлопнуть, нога окажется в таких тисках, из которых ее почти невозможно вытащить без посторонней помощи. Для того чтобы в этих случаях вновь раскрыть створки моллюска, необходимо применять лом или какой-либо другой инструмент. Моллюск, находящийся на дне залива, обычно хорошо заметен и не представляет поэтому большой угрозы для ныряльщика. Гораздо опаснее старые моллюски, заросшие сверху густым лесом водорослей и затерявшиеся среди окруживших их кораллов. Створки, раскрываясь, образуют щель шириной до двенадцати дюймов и в такое отверстие легко может скользнуть нога неосторожного пловца. Из такого капкана вырваться очень трудно, но и туземцы и любители подводного плавания хорошо знают об этой опасности и, как мне кажется, число несчастных случаев, якобы происшедших с пловцами по вине тридакны, явно преувеличено.

Европейцам не нравится мясо гигантской тридакны, но туземцы охотно едят его, считая особым лакомством приводящую мышцу моллюска. До появления европейцев туземцы безводных островов рифа и Торресова пролива широко использовали раковины гигантского моллюска для сбора и хранения пресной дождевой воды. В период дождей эти раковины клали под панданусами: к стволам деревьев привязывались полосы коры с концами, опущенными в огромные раковины. Таким образом, в своеобразный резервуар, кроме падавшего сверху дождя, дополнительно направлялись и стекавшие по стволу струи воды.

В еще больших количествах встречается на рифе моллюск модиола. По величине он значительно уступает своему родственнику, диаметр его редко достигает одного фута, но он очень широк и массивен и сразу же обращает на себя внимание наблюдателя. Края его мантии всегда имеют тускло-зеленую окраску; как и тридакна, модиола никогда не прикрепляется к морскому дну.

Моллюск, уходящий в землю

Благодаря своим сравнительно небольшим размерам закапывающиеся в землю двустворчатые редко попадаются на глаза человеку, хотя встречаются они в водах рифа гораздо чаще, чем те моллюски, о которых я только что рассказал. В северных районах рифа они проникают в толщу погибших твердых кораллов и коралловых скал и в каждом крупном камне почти всегда можно обнаружить множество этих существ. В первый момент трудно понять, каким образом закованные в твердую оболочку существа, не обладающие каким-либо специальным аппаратом для сверления, проникают в глубь массивных скал и рифов. На ранней стадии своего развития моллюски свободно плавают в воде, а переходя к оседлой жизни, выбирают какую-либо расщелину или выемку на твердой поверхности кораллового рифа. Закрепившись здесь при помощи тонких, но прочных нитей, выпущенных через находящееся у шарнирного соединения створок отверстие, моллюск начинает методично и настойчиво раскачиваться из стороны в сторону на нижнем своем упоре. Даже самые твердые кораллы постепенно стираются от непрерывного трения, и моллюск все дальше и дальше опускается в выемку, так что через некоторое время наружные края раковины оказываются уже на уровне поверхности рифа. Раскачивание моллюска продолжается и дальше, так как животное продолжает развиваться, и ему необходимо обеспечить свободное пространство для своего роста. Чем дальше, тем более ограниченной становится амплитуда колебаний раковины вокруг своей оси, вследствие чего между моллюсками и окружающими его коралловыми стенками почти нет свободного пространства.

Самые яркие и красивые моллюски этого типа встречаются, однако, в южной части рифа. В отличие от гигантской тридакны, к которой они очень близки, закапывающиеся моллюски всегда прочно прикрепляются ко дну при помощи выступающего сквозь нижнюю часть раковины толстого мясистого отростка. Водятся они здесь в огромных количествах. В некоторых местах на площади в двадцать квадратных ярдов можно обнаружить несколько дюжин этих животных. Закапывающиеся в землю моллюски обладают пышной и богатой окраской и расцветкой: яркие пурпурные, синие и зеленые цвета сочетаются с мягкими коричневыми, желтыми и серыми тонами, а пышные мантии представляют собой причудливое переплетение разноцветных пятен и полос на многокрасочном ярком фоне. Комбинации цветов и оттенков у каждой особи различны и мне ни разу не пришлось видеть двух моллюсков с одинаковыми мантиями. Единственным, ни разу не встречавшимся мне во всех этих сочетаниях, был, пожалуй, обыкновенный красный цвет. Эти моллюски располагаются обычно на мелких местах, около поверхности кристально чистой воды, мантии искрятся и переливаются на солнце, оттеняясь мягким бархатным фоном более темных их частей. Природа была безгранично щедра к моллюскам, одаряя их самыми богатыми сокровищами своей палитры, и ни один художник в мире не мог бы конкурировать с ней в подборе цветов, оттенков, расцветок и узоров.

Длина этих животных не превышает обычно двенадцати дюймов. Обосновываясь среди мертвых кораллов, моллюски ускоряют разрушение всей колонии. Каждый год на свет появляются новые моллюски, быстро включающиеся в разрушительную и гибельную для кораллов работу. Но закапывающиеся в землю моллюски - не единственные враги кораллов, и среди тех же двустворчатых имеются животные, наносящие не меньший ущерб коралловым колониям. Наиболее опасным для них является морской финик - пожалуй, самый маленький из всех моллюсков. Прикрепляясь к поверхности рифа, этот моллюск проникает в глубину коралловой колонии на несколько дюймов. В отличие от закапывающегося в землю моллюска он прокладывает себе путь с помощью не механических, а химических средств: кислота, выделяемая специальными железами моллюска, разъедает коралловый известняк, протачивая длинные, извилистые туннели. Для других моллюсков такой способ был бы совершенно неприемлемым, так как выделяемый состав заодно разъедал бы и собственную раковину животного, но поверхность раковины морского финика покрыта слоем вещества, невосприимчивого к действию кислоты.

Съедобные устрицы

Любители устриц хорошо знают, что эти столь милые их вкусам существа не отличаются особым разнообразием форм и расцветок и не представляют в этом плане особого интереса. Однако и здесь Большой Барьерный риф приготовил путешественнику много сюрпризов. Римский император Вителлий, царствовавший в первом веке нашей эры и считающийся до настоящего времени покровителем всех ловцов устриц, съедал (по дошедшим до нас рассказам его современников) больше тысячи устриц за один прием. Если бы этот гурман мог попасть на Большой Барьерный риф, он значительно сократил бы время, затраченное им самим и его слугами на открывание створок раковин; на рифе встречаются крупнейшие в мире устрицы, нередко здесь попадаются экземпляры весом в семь фунтов и дюжина таких устриц оказалась бы, вероятно, достаточной даже для аппетита императора Вителлия. Подобно многим другим видам двустворчатых, устрицы часто обитают в таких местах, где ощущается сильное движение волн; при этом створки раковин так плотно прилегают друг к другу, что устрицы легко выдерживают натиск моря даже во время самого сильного волнения.

У некоторых видов устриц раковины настолько загибаются и искривляются, что их даже трудно признать за устриц; их зубчатая, изрезанная глубокими бороздами поверхность своими очертаниями напоминает гребень петуха и их называют поэтому устрицами "петушиный гребень". У многих экземпляров этого вида от поверхности раковины отходят длинные отростки, но нам так и не удалось установить их назначение.

Однако на рифе встречаются и еще более любопытные устрицы. У некоторых из них от нижней створки отходят изогнутые пальцеобразные отростки, охватывающие ветку черного мадрепорового коралла. Хватка эта, однако, довольно свободная, так что устрицу легко можно передвигать по коралловой ветке. Пока нет достоверных сведений о том, как происходит процесс этого любопытного сращивания устрицы с кораллом, но есть некоторые основания предполагать, что первоначально устрица прикрепляется к поверхности коралла обычным способом, выделяя в месте соединения клейкое вещество, а пальцеобразные отростки, охватывающие коралловую ветвь, появляются значительно позднее. Это своеобразное приспособление, поддерживающее постоянную связь между устрицей и кораллом, является необходимым для устрицы, так как без его помощи крупная раковина не удержалась бы на тонкой коралловой ветви.

Многие устрицы, развиваясь в тесном соседстве друг с другом, принимают самые неожиданные формы и некоторые из них можно принять за представителей совершенно других видов подводной фауны. Выросшая в нормальных условиях устрица обычно имеет более или менее правильную треугольную форму; однако те раковины, которые развиваются в тесноте на небольших участках и не имеют возможности расширяться в стороны, поневоле устремляются вверх, торопясь захватить имеющееся свободное пространство и постепенно приобретая причудливые, своеобразные очертания. Рост устриц происходит сравнительно медленно, и у взрослых экземпляров створки раковин очень толстые и твердые. Определить точный возраст устриц трудно, но мне кажется, что многие из попадавшихся мне экземпляров насчитывали более тридцати лет жизни. За исключением чашеобразного углубления под верхней створкой раковины, где находится доступ к мягкому туловищу устрицы, вся остальная поверхность покрыта плотной известковой оболочкой.

Устрицы одного из распространенных на Большом Барьерном рифе видов своими очертаниями напоминают небольшой продолговатый камень с бугристой и неровной поверхностью. Этот вид обитает в определенной зоне, ограниченной средним уровнем воды в период прилива и в период отлива. Во время отливов на обнажившихся участках дна часто можно обнаружить широкие полосы, вытянувшиеся вдоль скал на несколько сот ярдов и состоящие из плотного скопления таких устриц. Особенностью этого вида устриц является то, что они не переносят даже небольшого количества пресной воды: попытки разводить их в устьях рек ни разу еще не увенчались успехом, так как устрицы гибнут даже от небольшого понижения процентного содержания соли в морской воде. Устрицы этого и сходных с ним видов, не выдерживающие пресной воды, объединяются под общим названием "морские устрицы".

Мнения специалистов и любителей о вкусе этих устриц расходятся. Много лет назад, высадившись во время отлива на скалистой полосе Этель, в нескольких милях юго-восточнее Гладстона, я обнаружил огромное скопление морских устриц, сплошным ковром устилавших скалистое дно: на большом расстоянии во все стороны вообще не видно было никаких других представителей животного мира.

Тщательно осмотрев эту необычную колонию, отобрав несколько наиболее интересных экземпляров для коллекции и сделав серию фотоснимков, я решил проверить вкусовые качества этих животных. Несмотря на то, что они обладали сочными белым мясом, не уступавшим по своему виду наиболее аппетитным устрицам, которых мне когда-либо приходилось есть, я почувствовал какой-то необычный привкус, показавшийся неприятным. Отведав мяса двух-трех устриц, я решил отказаться от дальнейшей дегустации и оставил в покое колонию морских устриц.

Морские устрицы в этом отношении напоминают тропические фрукты: для того чтобы оценить их по достоинству, необходимо в течение какого-то периода Бремени привыкать к их вкусу. Люди, питавшиеся морскими устрицами на протяжении многих лет, считают их лакомством, а для новичка они кажутся невкусными и неприятными.

Позднее я пришел к выводу, что своеобразный привкус мяса морских устриц связан с высоким содержанием йода, процент которого здесь почти в двести раз выше, чем в молоке, желтке и мясе домашних животных. Проведенными опытами мне удалось установить, что в мясе морских устриц содержание йода в два раза выше, чем у устриц других видов.

Во всяком случае для человека, желающего провести свой отпуск или несколько свободных дней на Большом Барьерном рифе, устрицы должны стать важной и неотъемлемой частью пищевого рациона.

Плавающие моллюски

Все моллюски начинают свою жизнь с того, что в течение какого-то периода времени свободно плавают в воде. Многие из них, однако, через одну-две недели переходят к оседлому образу жизни и теряют способность передвигаться и менять свое местонахождение. Другие до конца своих дней сохраняют крепкий мясистый отросток - ногу, за счет сжатий и сокращений которого они могут передвигаться по грунту. Мы уже имели возможность познакомиться с представителями обеих разновидностей. Оказывается, однако, что существует и третья группа моллюсков, сохраняющих на всю жизнь способность и умение плавать. К этой группе, в частности, относятся гребешок и двустворчатый моллюск, известный под названием лима^*.

^* (Брэм называет моллюсков, принадлежащих к этому роду, "напильниками".- Прим. ред.)

Симметричные, красиво очерченные и окрашенные раковины гребешка часто можно увидеть на берегах островов рифа, но живые гребешки встречаются сравнительно редко. Эти животные легко плавают в воде, двигаясь обычно причудливыми зигзагами. Движение это достигается за счет быстрого сжатия створок и выбрасывания двух струек воды в нижней части тела, по сторонам оси, стягивающей створки. Наружные края мантии покрыты многочисленными крупными выпуклыми глазами, несколько напоминающими по своему строению человеческий глаз, но только значительно менее мощными.

Красивый двустворчатый моллюск лима, прячущийся обычно под коралловыми камнями на ровных участках дна невдалеке от берега, также обладает способностью плавать, хотя и значительно медленнее, чем гребешок. Этот моллюск имеет гладкие, светло-кремовые створки, от наружных краев мантии отходят многочисленные кроваво-красные щупальца, которые даже при предельном сжатии не могут убираться до конца под защиту панциря. Как и гребешок, лима передвигается за счет резкого сжатия створок, выбрасывающих назад струю воды, но она является гораздо худшим пловцом, чем гребешок.

Классы моллюсков

До сих пор мы имели дело только с теми моллюсками, которые полностью или частично заключены в состоящий из двух створок панцирь и известны под названием "двустворчатые". Но двустворчатые составляют только один из нескольких классов, объединяемых общим понятием "моллюски". На рифе встречаются моллюски различного строения, поэтому необходимо хотя бы в общих чертах рассказать об основных особенностях тех из них, которые не относятся к группе двустворчатых.

Известковые панцири двустворчатых образуются за счет выделяемой тканью мантии клейкой массы; мантии животных подобно клапанам или кармашкам торчат обычно по сторонам створок. Наиболее подвижные виды двустворчатых имеют ногу, при помощи которой моллюск переползает, прыгает или копает землю (в одном животном эти три функции ноги совмещаются в исключительных случаях). Голова моллюска выражена слабо и обнаружить ее можно лишь с большим трудом, органы дыхания представлены обычно двумя крупными плоскими пластинками, покрытыми крохотными волосками: мимо этих пластинок беспрерывно протекает вода, входящая при расширении и выходящая при сжатии створок. Волоски дыхательных пластинок выполняют и другую важную функцию, задерживая содержащиеся в воде крохотные съедобные частицы и передавая их к ротовому отверстию. Движение створок регулируется находящейся в нижней части тела животного чувствительной и высокоразвитой нервной тканью, контролирующей один (в отдельных случаях два) мощный мускул, стягивающий основания створок. В результате многочисленных опытов было установлено, что мускул смыкает створки с силой в тринадцать фунтов на один квадратный сантиметр поверхности, а у двустворчатого моллюска Venus сила сжатия доходит до двадцати семи фунтов на квадратный сантиметр.

Часто встречаются на рифе моллюски с конической или спирально завернутой раковиной, так называемые брюхоногие моллюски, к которым относятся морские улитки, багрянки и др. Строение их тела в основном сходно со строением двустворчатых моллюсков, но все же у брюхоногих имеется ряд существенных особенностей. Входное отверстие, например, у них обычно плотно закрыто роговой или известковой пленкой, выделяемой тканью расположенного под туловищем моллюска плоского ножного отростка. У брюхоногих моллюсков голова четко отделяется от туловища и снабжена приподнятыми на коротких стебельках глазами. Большинство этих моллюсков имеет впереди плоскую языкообразную пластинку или радулу, усеянную пересекающимися рядами многочисленных мелких зубов, отличающихся друг от друга у различных видов моллюсков формой, размерами, расположением; некоторые брюхоногие имеют всего лишь по 16 зубов, а наряду с ними встречаются и такие моллюски, количество зубов у которых достигает семисот пятидесяти тысяч. Дыхательные органы брюхоногих, напоминающие своей формой гребень, также отличаются от дыхательных пластин двустворчатых моллюсков.

Третья, широко распространенная на рифе группа моллюсков - панцирные моллюски, или хитоны, включает в себя животных, покрытых не одной или двумя створками, а восьмью плотными пластинками, расположенными вдоль спины моллюска. Четвертая группа состоит из таких любопытных моллюсков, как, например, морской заяц, имеющий панцирь не снаружи, а внутри тела. Пятая группа, известная под названием голожаберных моллюсков, или морских слизней, состоит из моллюсков, вовсе не имеющих панциря. В заключение необходимо будет сказать несколько слов о спрутах и их сородичах - наиболее высокоорганизованных и энергичных представителях моллюсков, называемых головоногими.

Ковшевидные моллюски

Одним из наиболее крупных и интересных одностворчатых, в больших количествах населяющим воды Большого Барьерного рифа, является ковшевидный или дынеобразный моллюск. Первое название этот моллюск получил в связи с тем, что коренные жители широко используют его раковину в качестве ковша для вычерпывания воды из пирог, второе название закрепилось за ним потому, что своими очертаниями и расцветкой он очень напоминает дыню или арбуз. Раковина его достигает иногда шестнадцати дюймов в длину, а огромная нога моллюска, вытянутая в одну линию, обычно в два раза длиннее панциря. Иногда эти моллюски зарываются в песок, используя в качестве лопаты свою мощную ногу, вес которой составляет несколько фунтов. Из-под передней части раковины выступает длинный продолговатый объемистый сифон, всегда находящийся на поверхности дна и непрерывно всасывающий воду, омывающую дыхательные органы животного.

Слегка закругленная гладкая раковина оканчивается сзади спиральной трубкой. Наружная поверхность раковины окрашена в равномерный кремовый или светло- желтый цвет, у некоторых моллюсков имеются две поперечные светло-коричневые полоски. Внутренняя часть своим цветом напоминает поверхность спелого абрикоса. Большой мясистый отросток - нога - имеет черную, коричневую или зеленовато-коричневую окраску с беспорядочно разбросанными желтыми пятнами. Жесткая и вязкая, она кажется довольно безвкусной непривычному к подобной пище человеку, но местные жители относятся к этому блюду иначе и высоко ценят мясо ковшевидного моллюска. С особым удовольствием едят они моллюска, сваренного в своей собственной раковине, которая, между прочим, является одним из наиболее полезных предметов обихода для туземцев и широко используется ими в качестве ковша, кастрюли, кубка, корзины и даже в качестве комода для хранения нехитрого туземного гардероба.

Размножение этих моллюсков происходит в летние месяцы, когда животные выделяют блестящие белые или желтые конусообразные трубки длиной до девяти-десяти дюймов и диаметром в два дюйма, несколько напоминающие своими очертаниями початок кукурузы. Эти трубки, в которых развиваются маленькие моллюски, располагаются в полом центральном отверстии туловища моллюска. Когда маленькие существа достигают примерно полутора дюймов в длину, они вырываются из трубки и через переднее отверстие вылезают на поверхность.

Тело новорожденных имеет обычно белый цвет с коричневыми пятнами и полосками.

Cassis, или камейный моллюск

Cassis, или камейный моллюск, широко распространенный в северной части рифа, имеет почти такие же размеры, как и только что описанный ковшевидный моллюск. Его массивная раковина имеет удивительное сходство со шлемами древних воинов. Жители бассейна Индийского океана с давних пор использовали панцирь камейного моллюска для художественной резьбы, и украшения из этого материала, очень похожие на камеи, пользовались большим спросом.

Конусовидные моллюски

Конусовидные моллюски в больших количествах встречаются во всех районах рифа. Длина их составляет обычно три-четыре дюйма, некоторые виды этих моллюсков очень ядовиты. Конусовидные моллюски вооружены длинными мясистыми хоботками, которые могут вытягиваться далеко за край раковины. На концах хоботков находится несколько острых зубов, каждый из которых имеет у основания железку с ядом. Введенный в малых дозах, этот яд парализует жертву, что позволяет моллюску быстро с ней расправиться. При обращении с конусовидным моллюском нужно соблюдать большую осторожность, так как укус в руку может на время полностью парализовать ее, а укус некоторых видов этого моллюска может вызвать даже смертельный исход. Такой несчастный случай произошел, например, в июне 1935 года на одном из островов Большого Барьерного рифа. Неосторожный турист взял в руки конусовидного моллюска и хоботок животного впился ему в ладонь. Вскоре появились признаки отравления, пострадавшего немедленно отправили на материк, но он скончался до того, как его привезли в больницу.

Конусовидные моллюски имеют довольно красивую расцветку, чаще всего в виде волнообразных полос, внутренняя поверхность раковины окрашена обычно ярким оранжево-красным цветом. Перевернутый на спину моллюск сразу выпускает ногу с серпообразным отростком, присасывающимся к земле примерно на расстоянии длины раковины. После этого моллюск при помощи ноги начинает энергично раскачиваться из стороны в сторону, а затем резким толчком принимает нормальное положение. На концах длинных стебельков находятся два глаза моллюска, каждый из которых окаймлен разноцветными концентрическими кругами.

Моллюск-паук

Не менее интересным, также обитающим на рифе, является моллюск-паук. Наружная поверхность его, изрытая многочисленными трещинами, имеет тусклую окраску, но зато внутренняя поверхность раковины неожиданно поражает взор нежным розовым сиянием. Свое название моллюск получил из-за шести-семи длинных искривленных спицеобразных отростков, расходящихся во все стороны от раковины и имеющих иногда длину, равную длине самой раковины.

Точильщик

Злейшим врагом моллюсков, в первую очередь мелких видов, является улиткообразное существо из этой же группы, снабженное своеобразным сверлильным аппаратом, при помощи которого оно протачивает маленькое отверстие в раковине своей жертвы и высасывает через него мягкие внутренние части. Некоторые виды этих животных встречаются и на Большом Барьерном рифе, что можно легче всего обнаружить, рассматривая выброшенные на берег раковины мертвых моллюсков: у многих из них на панцире видны характерные круглые маленькие отверстия. Точильщик пробивает отверстие с помощью радулы, помогая, вероятно, своей работе выделением серной кислоты, разъедающей раковинную ткань. Кроме такого врага из своих же сородичей, моллюски имеют и других опасных противников, к которым, например, относятся рыбы полосатый скат и морской дракончик, легко пробивающие даже самые прочные раковины.

В связи с опустошительными набегами этих врагов становится понятным, почему многие моллюски прибегают к различным ухищрениям для того, чтобы укрыться и спастись от своих противников. Шипы и ложбинки, разбросанные по поверхности панциря, у многих моллюсков служат, в частности, своеобразным средством защиты от точильщика, так как бугристая поверхность лишает его необходимой точки опоры для выполнения своей разрушительной работы. Встречается и такой моллюск, который спасается от врагов еще более хитроумным путем; его называют обычно носильщиком, так как он носит на спине большое количество мертвых ракушек, камешков, кусков коралла, прикрепляемых к раковине специальным клейким веществом, выделяемым самим моллюском. В результате хищник, проплывающий над таким моллюском, не в состоянии понять, с кем, собственно, он имеет дело.

Каури

Каури, несомненно, являются наиболее распространенными и широко известными моллюсками рифа, а в качестве сувениров каури, вероятно, не имеют конкурентов среди всех остальных видов моллюсков, вместе взятых. Самой желанной находкой для охотников является тигровая каури, название которой связано, по-видимому, с тем, что ее пятнистая поверхность отдаленно напоминает шкуру леопарда. Раковина тигровой каури достигает четырех дюймов в длину и представляет собой редкое по красоте сочетание расцветок и рисунков, привлекающее к себе внимание любителей изящных безделушек во всем мире. На молочно-белой поверхности, напоминающей выделанную слоновую кость, или на бледном глянцево-коричневатом или зеленоватом фоне причудливо разбросаны разноцветные темно-коричневые и темно-зеленые пятна и полосы, мягко переходящие друг в друга и словно сливающиеся в единый рисунок.

Раковины каури чаще всего попадают в руки ловцам вместе с находящимся там живым моллюском, уютно свернувшимся у окаймленного зубами отверстия в нижней части раковины. Иногда сквозь это отверстие вытягиваются две мантии, постепенно обволакивающие поверхность раковины и соединяющиеся на спине моллюска. Мантии испещрены довольно живописными пятнами и крапинками и усеяны длинными тупоконечными щупальцами. Тигровые каури обычно попадаются парами.

Каури Большого Барьерного рифа отличаются необычайным разнообразием расцветок и рисунков, и все они, как правило, очень красивы. Некоторые из них напоминают роскошные панцири черепах, другие окрашены в своеобразные, редко встречающиеся бледно-коричневые тона, третьи кажутся такими же нежными, как лучшие сорта фарфора. Мне даже приходилось слышать такое определение - "фарфоровые каури". Эти белоснежные раковины широко используются туземцами Новой Гвинеи и островов Торресова пролива как украшения.

До сравнительно недавнего времени некоторые племена Западной Африки применяли каури в качестве денежной монеты для производства расчетов. В Европе каури использовались иначе: их мягкая окраска с переливами голубого, коричневого, зеленого и кремового цветов с редкими бледными полосами и случайной розоватой каймой успокаивающе действовала на расстроенные нервы, и этими раковинами стали отделывать поверхность столов в игорных домах и залах для игры в карты.

В дневное время каури обычно прячутся в расщелинах и трещинах коралловых рифов, а тело моллюска полностью уходит в свою раковину. С наступлением темноты животные отправляются на поиски добычи и именно в эти часы они полностью выпускают мантию на поверхность. Благодаря частому соприкосновению с мантией, выделяющей клейкое вещество, раковины каури и сохраняют так долго глянец и мягкость своей окраски.

Часто, перевернув какой-нибудь коралловый камень, можно найти под ним не только каури, но и огромное количество заложенных им белых или кремовых яиц, искрящихся и переливающихся на солнечном свету.

„Кошкины глазки“

Другой разновидностью моллюсков, пользующейся наряду с каури большой популярностью у коллекционеров, являются "кошкины глазки", плоская поверхность которых имеет в центре темно-зеленое пятно, окруженное коричнево-белыми кольцами. Очень любопытна имеющаяся у этого моллюска выдвижная крышка, которой закрывается входное отверстие раковины после того, как животное спрячется в своем убежище. Эти моллюски давно уже широко используются в качестве украшений и драгоценностей, а обитающие в Новой Зеландии туземцы маори часто вставляют эти раковины в глазницы своим идолам.

Моллюски без раковин

На этом мы закончим знакомство с теми моллюсками, которые постоянно покрыты твердым панцирем или целиком прячутся в свою раковину в минуты опасности. Наряду с ними, однако, встречаются и такие моллюски, раковина которых закрывает лишь незначительную часть тела животного, такие, панцирь которых спрятан под мягкими частями туловища, и такие моллюски, которые вовсе не имеют раковины.

Характерным примером моллюска, раковина которого не в состоянии укрыть все тело животного, является мясистый моллюск, встречающийся во всех уголках Большого Барьерного рифа. Раковина этого моллюска известна под названием "ушная раковина", так как его поверхность действительно имеет большое сходство с органами слуха; по той же причине некоторые виды этого моллюска объединены общим названием "ослиное ухо". Раковина мясистого моллюска имеет овальную форму и покрывает лишь часть туловища животного. По обеим сторонам открытой части тела параллельно краям раковины проходит несколько ложбинок, сходящихся к расположенному впереди спиральному трубчатому отростку, при ближайшем рассмотрении в этих ложбинах можно обнаружить щупальца моллюска. Обнаженная часть моллюска в основном состоит из большой мясистой ноги, верхняя поверхность которой изборождена многочисленными морщинами, а нижняя покрыта красивыми пятнами различных оттенков зеленого цвета по бледно-кремовому фону. Моллюск может довольно быстро передвигаться по поверхности; когда он присасывается ногой ко дну, оторвать его оттуда удается лишь с большим трудом.

Внутренняя поверхность раковины моллюска имеет блестящую, переливающуюся зеленым и розовым цветами окраску, благодаря чему раковины его широко используются в качестве составной части различных мозаичных изделий и орнаментов, для производства пуговиц и всевозможных художественных изделий.

Нога этого моллюска, сваренная или зажаренная, обладает превосходным вкусом и высоко ценится во всех уголках мира. В Калифорнии, например, где этот моллюск известен под названием "абалоне", его легко можно купить на рынке; в 1935 году там была предпринята попытка организовать производство консервов из рубленого мяса моллюска. В Англии раковины мясистого моллюска продаются под названием "ушные раковины" или "ормер".

Хитоны

Простейшие моллюски - панцирные, или, как их иначе называют, хитоны, имеют на спине восемь прочных пластинок, располагающихся друг над другом, подобно черепичным плитам на крыше дома. Вся остальная часть туловища хитона прикрыта широким твердым поясом, прилегающим к расположенным на спине пластинкам. Каждая пластинка имеет по краям частокол зеленоватых отростков, несколько напоминающих ряды острых мелких зубов; при помощи этих отростков пластинки надежно соединены с телом моллюска.

Хитоны попадаются на рифе во множестве, чаще всего в полосе между верхней границей прилива и нижней границей отлива. Обычно они укрываются от солнечных лучей в различных впадинах и ямах, залитых водой, и во время отлива. Крупная нога моллюска так крепко присасывается к поверхности дна, что ее удается оторвать оттуда лишь ценой больших усилий. Нога хитона представляет собой овальный диск кремового цвета, окруженный свисающим с туловища широким поясом; на нижней поверхности тела моллюска, у самого основания ноги, расположен имеющий форму присоска рот. Оказавшись во время отлива на суше, хитоны остаются совершенно неподвижными, но в воде они могут медленно переползать по песчаному или скалистому дну.

Морские зайцы

Выше уже приводились различные, порой весьма своеобразные способы, при помощи которых те или иные животные укрываются от своих врагов; но, пожалуй, наиболее необычной и притом весьма эффективной защитой является дымовая завеса, создаваемая моллюсками, известными под названием морских зайцев. При появлении непосредственной опасности моллюск выпускает густую струю фиолетовой жидкости, быстро растворяющейся в воде и создающей пелену непроходимого тумана. Цвет этой жидкости, выделяемой специальной железкой, находящейся в задней части тела, немного напоминает раствор марганцовокислого калия. При постепенном уменьшении концентрации этой жидкости в воде последняя приобретает розоватый оттенок.

Морские зайцы тоже не редкость на Большом Барьерном рифе. Чаще всего попадаются экземпляры бледного желтовато-коричневого цвета с темно-коричневыми пятнами. Морские зайцы - мягкие, рыхлые существа длиной до пятнадцати дюймов с небольшой раковиной, находящейся... в теле моллюска. Голова морского зайца снабжена двумя парами щупалец, одна из которых, вытягиваясь во всю длину, придает моллюску сходство с приникшим к земле зайцем, насторожившим свои длинные уши.

Морской заяц может медленно передвигаться по дну наподобие улитки; иногда он частично вкапывается в песок при помощи широкой плоской ноги. От основания ноги с обеих ее сторон отходят две широкие складки, изгибающиеся дугой и соединяющиеся над спиной моллюска. Когда морской заяц ползает по дну, эти складки расходятся, открывая мантию, находящуюся над углубленной в тело раковиной.

Ротовое отверстие расположено в нижней части головы; животное объедает морские водоросли, вблизи которых оно обыкновенно и пасется. Среди морских зайцев попадаются, однако, и плотоядные виды, а некоторые из них пожирают даже собственные яйца. Обычно моллюск откладывает яйца длинными, запутанными лентами, достигающими иногда двадцати четырех ярдов в длину.

Мягкое и вязкое мясо морского зайца не доставляет особого удовольствия любителям европейской кухни, но жители некоторых островов Тихого океана охотно едят сырых моллюсков и считают их, равно как и откладываемые ими яйца, большим лакомством.

Еще с давних времен морские зайцы пользовались дурной репутацией, вероятно, в связи с тем, что выделяемая ими странная фиолетовая жидкость считалась ядовитой и очень опасной для человека. Но вместе с тем Диоскорид, например, писал, что эта жидкость является превосходным средством против облысения.

Морение слизни

Еще более странную эволюцию совершила в своем развитии раковина любопытного моллюска, известного под названием морского слизня или голожаберного моллюска. У личинок этого моллюска можно еще обнаружить следы раковины, но у взрослых животных она совершенно исчезает. Название морской слизень, на мой взгляд, очень неудачно, так как оно невольно связывается с каким-то серым, скользким, неинтересным существом. Между тем морские слизни - одни из красивейших обитателей Большого Барьерного рифа. Длина их колеблется от одного до девяти-десяти дюймов, моллюски могут иметь продолговатую форму или очертания широкого плоского овала. Чаще всего встречается на рифе крупный, красочный морской слизень, быстро привлекающий к себе внимание наблюдателя. В отличие от большинства других видов голожаберных моллюсков он обладает способностью плавать, передвигаясь в воде неровными прыжками: в эти минуты моллюск напоминает балетного танцора, выступающего в роскошном многоцветном плаще с широко развевающимися полами.

У внутреннего края широкой оранжевой полосы, расположенной в центральной части туловища, имеется пара щупалец, которыми моллюск ощупывает и исследует окружающие его предметы; позади них, в небольших выемках кожи, находится пара глаз, настолько атрофированных, что моллюск едва различает дневной свет. Наружный край оранжевой полосы окаймлен кольцом перьеобразных дыхательных пластинок, расширяющихся и складывающихся по желанию животного. От нижней поверхности моллюска отходит широкая плоская нога, служащая средством передвижения по дну.

Морские слизни отличаются большим многообразием форм, очертаний, цветов. Очень интересен продолговатый морской слизень ярко-желтого цвета, с широкой черной полосой в центре и четырьмя черными пятнами в задней части спины, прячущийся в дневное время под камнями. Многие моллюски покрыты пятнами и полосами различных оттенков коричневого и желтого цветов.

Оторванные от обычной своей среды, морские слизни кажутся слишком уж приметными и яркими, но в полосе рифа, на фоне красочного многоцветного кораллового окружения они полностью сливаются с ним благодаря беспорядочно разбросанным пятнам и полосам. Некоторые из этих моллюсков, однако, обладают такой пестрой и кричащей окраской, что не в состоянии стушеваться даже на самом ярком фоне. Вполне возможно, что именно эта кричащая окраска и служит для морского слизня более или менее надежной защитой, словно предупреждая хищных рыб и животных о том, что перед ними находится моллюск с отвратительным, совершенно несъедобным мясом.

Верхняя часть многих морских слизней покрыта тонкими волокнами, которыми оканчиваются отростки печени. Пища, которую поедают моллюски (а это прежде всего морские водоросли), попадает из желудка в эти отростки и она, поднимаясь к поверхности животного, постепенно окрашивает ее в цвет тех водорослей, среди которых пасется моллюск. Некоторые морские слизни питаются анемонами, обладая иммунитетом к ядовитым жалам последних, а тонкие ядовитые нити, выпущенные анемоном, хранятся в складках кожи моллюска до тех пор, пока не появится какой-либо агрессор, против которого они и будут пущены в ход. Забавный пример того, как животные воюют при помощи трофейного вооружения!

Морские слизни частенько взбираются по стеблям водорослей к самой поверхности воды, где они висят некоторое время вниз головой, выделяя обильное количество слизи. Эта слизь образует на поверхности воды тонкую пленку, к которой моллюски и прикрепляются основанием широкой ноги. Морские слизни откладывают яйца спиральными кольцами или узкими лентами, обволакиваемыми все той же мутной слизью.

На обнажающихся во время отлива участках морского дна почти всегда можно увидеть огромное количество всевозможных моллюсков, например моллюска- блюдечко и морских улиток, обширными колониями покрывающих поверхность камней и скал. Большинство этих животных снова скрывается в воде при каждом приливе, но некоторые виды обитают выше его средней линии и оказываются под водой лишь в период максимальных приливов. Способность таких моллюсков находиться длительное время на суше под палящими лучами солнца свидетельствует о том, что они являются какой-то переходной ступенью к наземным улиткам, покинувшим в свое время водоемы и ведущим теперь полностью сухопутный образ жизни.

Спрут

Теперь мы подходим к наиболее высокоразвитым и, пожалуй, наиболее примечательным представителям обширной и разнообразной группы животных, объединенной общим названием "моллюски"; этими представителями являются спрут, кальмар и их сородичи. Поверхностное знакомство с любым из перечисленных отвратительных существ не дает, казалось бы, никаких оснований для того, чтобы объединить их с моллюсками, и большинство туристов, посещавших когда-либо риф, искренне удивится, услышав о существовании какого-то сходства между этими животными. Действительно, что общего может быть между спрутом или кальмаром, с одной стороны, и, скажем, двустворчатым моллюском или каури, с другой? И все же такое сходство есть. Оказывается, что строение тела всех этих животных имеет много общего, что кальмар имеет внутри небольшую твердую пластинку - остаток выродившейся раковины, а у спрута она превратилась в маленький рудиментарный придаток.

Вялое и рыхлое туловище спрута напоминает своими очертаниями мешок. От головы животного отходят восемь длинных щупалец, соединенных у основания своеобразной паутиной; щупальцы эти постепенно суживаются, завершаясь тонкими, как хлысты, концами. Внутренняя поверхность щупалец покрыта двойным рядом присосков, длина которых уменьшается с уменьшением диаметра самих щупалец. В нижней части головы, в промежутке между основаниями щупалец, находится рот с нависшим над ним большим темно-коричневым или черным клювам, несколько напоминающим клюв попугая.

Два больших выпуклых глаза на голове спрута устроены по такому же принципу, что и глаз человека; каждый из них имеет роговую оболочку, радужную оболочку, хрусталик, сетчатку и систему мускулов, регулирующую взаимодействие всех этих органов. Спрут обладает хорошим зрением, помогающим ему в охоте за добычей.

Чаще всего спрут укрывается за уступами и в расщелинах коралловых рифов. Иногда он даже искусно маскируется там, оборудуя себе своеобразное гнездо, прикрытое коралловыми камнями. В районе, прилегающем к материку, где нет коралловых колоний, спрут устраивает себе гнездо из раковин устриц. Переползая по дну, покрытому устрицами, спрут присасывается к ним своими щупальцами и легко отрывает от поверхности, складывая в большие круглые кучи с полой серединой, в которую он и прячется по окончании работы. Большинство устриц при этом обычно погибает, и спрут является, таким образом, одним из злейших врагов охотников за устрицами.

Надежно укрывшись в кораллах или гнезде из устриц, спрут начинает терпеливо выжидать появления неосторожной жертвы. Когда мимо него проплывает рыба или проползает краб, на них молниеносно обрушивается длинная рука, обхватывает, присасывается к ним и тащит в страшное гнездо спрута. Нанося сильные удары клювом, спрут вводит в тело своей жертвы ядовитое вещество, полностью парализующее ее. В дальнейшем это же вещество размягчает мясо убитого животного, после чего спрут заглатывает все съедобные части добычи. Щупальца спрута обладают огромной силой, к которой добавляется еще способность присосков крепко удерживать тот предмет, до которого они дотянулись.

При обычном способе передвижения спрут скользит по дну, цепляясь щупальцами за его поверхность; однако спрут обладает и способностью легко и быстро плавать, либо раскрывая наподобие зонтика пленку, соединяющую основания щупалец и затем с силой сжимая ее, либо стремительно выпуская струйки веды из трубчатых сифонов, расположенных немного ниже головы. Во всех этих случаях спрут плывет спиной вперед. При нападении противника спрут выпускает из специальной сумки, известной под названием чернильного мешочка, струю жидкой сепии, быстро окрашивающей воду и создающей вокруг животного своеобразную дымовую завесу, под защитой которой спрут спасается бегством. На рифе встречаются и такие спруты, которые могут очень быстро исчезать в песчаном дне.

Рассказы о встречах с огромными и страшными спрутами являются в основном плодом досужего вымысла. Так, например, неоднократно встречавшаяся не только в устных рассказах, но и в литературе история о гигантском спруте, охватывающем своими щупальцами лодку и уносящем ее вместе со всем экипажем в морскую бездну, не имеет ничего общего с действительностью.

Кальмар

В отличие от спрутов кальмары действительно могут достигать огромных размеров, и есть сообщения о гигантских кальмарах, длина которых превышает пятьдесят футов. Однако все эти крупные животные обитают только в глубоких морях, а встречающиеся на мелководье Большого Барьерного рифа экземпляры имеют в длину всего лишь несколько футов. Настоящий кальмар определяется по наличию в его теле продолговатой и узкой роговой раковинки, которая получила название "морское перо". Из-за способности окрашивать чернильными пятнами воду кальмар получил довольно любопытную кличку "морского писаря". В отличие от кальмара каракатица обладает более массивной раковинкой удлиненной овальной формы; прилив часто выносит на берег каракатиц, и туземцы собирают их в больших количествах, добавляя затем к своему пищевому рациону мелко нарубленное мясо этих животных. Очень часто под общим именем "кальмар" объединяются обе только что описанные разновидности, так как они действительно очень сходны между собой и отличаются лишь строением и формой внутренней раковины.

Между кальмаром и спрутом, однако, имеются более существенные различия. Тело кальмара обладает почти правильной цилиндрической формой и снабжено по бокам напоминающими плавники отростками, при помощи которых, находясь в горизонтальном положении, животное медленно плывет вперед или назад. В случае необходимости кальмар может передвигаться в воде тем же способом, что и спрут, то есть с силой выбрасывая из трубок воду и быстро плывя спиной вперед. В отличие от спрута кальмар, кроме восьми основных, имеет еще двое дополнительных щупалец, достигающих иногда значительной длины и снабженных на концах присосками. Плавая, кальмар сворачивает обычно эти щупальца, но при подходе к добыче на близкое расстояние стремительно выбрасывает их вперед, обхватывая ими свою жертву.

Большинству читателей, вероятно, неоднократно приходилось слышать о способности хамелеонов менять свою окраску; я считаю, однако, что по сравнению с кальмарами они являются в этом отношении жалкими дилетантами. По разнообразию окрасок и по быстроте, с которой они сменяются, кальмары, пожалуй, не имеют себе равных в животном мире. Впервые я столкнулся с этой особенностью кальмара во время выполнения цветных съемок кораллового рифа на острове Герон. Я проявлял заснятые кадры в темной комнате, специально оборудованной для меня в помещении заброшенного предприятия по переработке черепашьего мяса, когда вернувшийся с берега турист крикнул, что ему удалось поймать живого кальмара. На мои расспросы он ответил, что животное имеет яркую окраску и, как бы странно это ни звучало по отношению к таким отвратительным существам, выглядит довольно живописно. Поместив пойманного кальмара в большой сосуд с песком и морской водой, мой товарищ снова направился к берегу. Когда я закончил свою работу и вышел из комнаты, я увидел, что тело кальмара окрашено в песчаный цвет. В первый момент я решил, что мой товарищ просто подшутил надо мной, восхваляя красоту пойманного животного, но тут же вспомнил рассказы о кальмарах, которые мне приходилось раньше слышать. Подложив под тело животного темную ленту, я получил возможность наблюдать за различными изменениями окраски кальмара.

Мясо кальмара является превосходной наживкой для рыбной ловли. После того как я сфотографировал пойманного на острове Герон кальмара, ширина туловища которого в объеме составляла двадцать дюймов, он был разрезан на мелкие кусочки, использовавшиеся в течение дня в качестве наживки на удочках. Интересно отметить, что к вечеру в лагере оказались сорок три рыбы со средним весом каждой около трех фунтов, а кальмар еще не был полностью использован.

Изменение окраски полностью регулируется самим кальмаром, приспосабливающим свой цвет к окружающему его фону. Другой причиной резкой смены окраски может быть какое-либо острое возбуждение. Так, при внезапном беспокойстве кальмар меняет свою окраску в самых неожиданных сочетаниях, причем переход от одного цвета к другому отделяется периодами, когда тело животного кажется совершенно бесцветным. Подобные изменения вызываются действием специальных пигментных клеточек, находящихся в коже кальмара; они отличаются большим многообразием цветов и при расширении одних клеточек другие сжимаются, вызывая нужную окраску кожи животного.

Преследуемый какой-либо хищной рыбой, кальмар прибегает к различным хитрым уловкам. Прежде всего, пытаясь сбить с толку своего врага, он несколько раз резко меняет направление движения и свою окраску. Если это не приводит к цели, кальмар выпускает густую струю темной жидкости, быстро скрывающую его от взора противника, а затем, пользуясь туманом, старается уйти подальше от опасного места.

Кальмары, обитающие в глубинах океанов, где темная жидкость сливалась бы с мраком морской бездны, наоборот, обладают способностью выделять яркую светящуюся краску, служащую здесь тем же целям создания необходимой зрительной завесы.

Акварельная краска, известная под названием сепии, производится обычно из содержимого чернильных мешочков кальмаров; полученная оттуда жидкость растворяется в разведенном аммиаке и соединяется затем с соляной кислотой.

Маленькие детеныши кальмаров, встречающиеся на рифе в огромных количествах, являются желанной пищей для многих видов рыб и птиц. Крупные кальмары часто становятся добычей для кашалотов, и добываемый из туши кашалота ценный продукт - серая амбра, содержит множество непереваренных клювов кальмаров.

Хотя и спрута и кальмара часто можно увидеть на прилавках рынков в Австралии, покупают их исключительно в качестве наживки для рыбной ловли. Между тем в странах Средиземного моря эти животные часто употребляются в пищу и отдельные виды мелких спрутов и кальмаров ценятся здесь довольно высоко.

Наутилус и кораблик

Интересным родственником спрута и кальмара является жемчужный наутилус, наружная раковина которого состоит из множества отсеков, и только в крайнем из них живет сам моллюск. Все эти отсеки сообщаются между собой так, что, находясь в своем убежище, моллюск может передвигать и поворачивать всю цепь. Многочисленные щупальца жемчужного наутилуса не имеют каких-либо присосков.

Другой родственник спрута и кальмара - бумажный кораблик - славится своей красивой, изящной белой раковиной, которой обладают только самки моллюска. Эта открытая раковина напоминает своими очертаниями детскую колыбель, слегка загнутую сзади и свободно лежащую на теле животного. От туловища кораблика отходят два плоских широких отростка, удерживающих раковину и придающих ей необходимую устойчивость. В этой раковине-колыбели самка откладывает яйца и несет их во время длительного плавания по океану. Маленькие самцы-кораблики, свободные от забот о своем потомстве, лишены раковины и гуляют всю жизнь нагишом.

Выбрасываемые иногда на берег прибоем белые раковины бумажных корабликов расцениваются посещающими риф туристами как удачная и интересная находка.

Сардины

Однажды во время моего пребывания на острове Герон я фотографировал несколько панданусов, росших на южной оконечности острова. Вскоре я обратил внимание на какую-то темную массу, находившуюся в воде в нескольких ярдах от берега. Всмотревшись внимательнее, я убедился в том, что это не коралловая колония - одна из тех, которыми изобилуют окружающие остров лагуны и которые выделяются под водой темными голубовато-серыми пятнами. Но эта масса казалась такой же неподвижной, как твердые кораллы и камни. Закончив фотографирование, я подошел к краю берега и, подобрав с земли небольшой булыжник, бросил его в темное пятно. В месте падения камешка неожиданно образовалось отверстие, которое тут же снова загустело и слилось с общей поверхностью. Оказалось, что я бросил камень в густую стайку маленьких рыбешек, так плотно прижавшихся друг к другу, что они сливались в сплошную темную массу.

Я решил поймать несколько рыбок, чтобы определить, к какому виду они относятся. Вернувшись в лагерь, я начал искать какую-либо рыболовную сеть. Не найдя ничего подходящего, я решил воспользоваться отсутствием повара и вытащил из кухни дуршлаг, считая, что из огромного количества мелких рыбок хоть несколько штук попадется в него. Однако, несмотря на все меры предосторожности, мои попытки не достигали цели, и стая с поразительной ловкостью ускользала от дуршлага буквально в последнюю секунду. В течение получаса я тщетно старался добиться успеха: в конце концов, измученный и раздраженный, я отказался от этих попыток и прекратил неудачную охоту.

Подойдя к кухне, я вернул повару его дуршлаг и спросил, что ему известно о маленьких рыбках, плавающих многочисленными плотными стайками. Немного подумав, повар ответил, что это, вероятно, одна из мельчайших разновидностей сардин, часто встречающихся в районе рифа.

Позднее я показал этих рыбок находившимся на острове туристам. Один из них, отличавшийся, очевидно, большой предприимчивостью, сразу же заявил, что он собирается построить на острове рыбоконсервный завод. Его, вероятно, привлекала возможность доставать из воды плотно прижавшихся друг к другу сардин, которых оставалось только поместить в жестяные банки (так ему, вероятно, представлялся процесс изготовления консервов).

Маленькие сардины держатся стайками различной численности и формы, иногда косяки этих рыбок окружали остров плотным кольцом. Чаще всего маленькие сардины встречаются в районе островов Каприкорн.

Опасное приключение

Я припоминаю еще один день пребывания на острове Герон, едва не закончившийся для меня трагически. Группа туристов решила выехать на лодке за несколько миль от острова и заняться там рыбной ловлей. По моей просьбе меня высадили на рифе Вистари, где я собирался посвятить день фотографированию встречавшихся там в больших количествах розовато-лиловых кораллов и сбору интересных экспонатов. Во время высоких приливов риф Вистари полностью скрывается под водой, но в остальное время он представляет собой довольно обширный островок, окруженный со всех сторон коралловыми лагунами. Мы подплыли к рифу в часы отлива и меня отвезли на берег в маленькой гребной лодочке. Выбрав большую коралловую скалу, я решил начать оттуда свои наблюдения. К моему удивлению, катер со всей компанией развернулся и направился обратно к острову Герон. Через час туристы снова оказались около рифа, и капитан катера крикнул мне, что судно возвращалось на остров за забытым там обедом. Друзья хотели передать и мне что-либо из съестных припасов, но поднявшееся на море волнение делало плавание катера по окружающим риф лагунам с подводными скалами довольно рискованным. Я заверил их в том, что мне ничего не нужно, и позднее очень жалел об этом, так как начал вскоре страдать не только от голода, но и от жажды.

Несмотря на это, я все же довольно успешно выполнял намеченную программу и внимательно знакомился с рифом. Вскоре после того часа, когда у нас в лагере обычно подавали обед, я находился у края коралловой лагуны и с интересом всматривался в яркую, многоцветную рыбу, лениво плававшую в прозрачной воде. Внезапно я услышал какой-то неясный гул, надвигавшийся откуда-то издалека. Поднявшись, я посмотрел в ту сторону и с изумлением обнаружил необычное зрелище: в первый момент мне показалось, что низко над водой летит большая птица с широко раскинутыми крыльями. Всмотревшись пристальнее, я понял, что это гигантский скат, пытавшийся отчаянными прыжками спастись от преследовавших его в воде врагов. Этими врагами оказались несколько китов, стремительно мчавшихся в воде и время от времени нырявших в глубину или выпрыгивавших на поверхность; в солнечных лучах блестела белая кожа на брюхе исполинов, при каждом ударе могучего хвоста по поверхности моря в воздух взлетал дождь брызг и доносился резкий звук, напоминавший артиллерийскую стрельбу. При помощи секундомера я определил, за сколько секунд доходит до меня звук удара и установил, таким образом, что киты находятся от меня более чем в трех милях. На таком расстоянии я не мог установить, от кого спасались киты и кто их преследовал. Вполне возможно, что это были крупные акулы, но я почему-то был убежден, что на мирных китов напали киты-убийцы (косатки), часто нападающие на своих более крупных и более безобидных родичей, когда те возвращаются в Антарктиду с маленькими детенышами.

Но этим не ограничились впечатления дня, впереди меня еще ждала новая неприятная неожиданность. С приближением вечера уровень воды заметно поднялся и волны начали заливать риф. Вернувшись на большую, высокую скалу, откуда я начинал утром осмотр рифа, я успел в последний момент спасти один из моих фотоаппаратов, лежавший на краю скалы и едва не смытый обрушившейся на него волной. Я быстро перетащил все свое имущество на вершину скалы, подальше от подступавшей воды. Было около четырех часов пополудни. Усевшись поудобнее, я принялся рассматривать окружавшие меня предметы. Вместе с приливом к рифу приплыли многочисленные рыбы разных видов и расцветок. С моего наблюдательного пункта я отчетливо различал громадных морских котов и угрей, проплывавших в нескольких футах от меня. С нарастающим беспокойством я думал о катере, который давно уже должен был снять меня с рифа. Неужели вышел из строя мотор?

Огненный шар солнца медленно скрылся за горизонтом, на безоблачном небе еще сверкали багряные отблески. В течение нескольких минут светившаяся золотыми бликами водная поверхность приобрела темно-синий цвет с легким пурпурным отливом. Все это было довольно красиво, но на неровной вершине скалы, пронизываемый холодным ветром, я начинал чувствовать себя очень неуверенно. Вода подступала уже к моим ногам, прилив продолжался, а я знал, что в верхней его точке скала будет покрыта несколькими футами воды. Время от времени набегавшая крупная волна, с силой разбивавшаяся о скалу, заливала меня и все мое имущество дождем брызг и пены. Ярдах в двадцати от моего убежища я с ужасом обнаружил несколько крупных треугольных плавников, медленно описывавших неровные круги около скалы; мне сразу же пришло в голову, что это хищные акулы, считающие уже меня своей верной добычей и терпеливо дожидающиеся возможности растерзать меня. Наблюдая за движением зловещих плавников, я подумал, что акулы, пожалуй, имеют достаточно оснований для того, чтобы желать моей скорой смерти: на протяжении многих лет я неоднократно пропагандировал идею полного уничтожения этих хищников, истребляющих огромное количество полезных промысловых рыб. Много лет я доказывал необходимость объединения усилий сотен и тысяч людей для беспощадного истребления акул во всех морях и океанах.

Мимо скалы медленно проплыл гигантский скат, широкие плавники которого с легким всплеском равномерно рассекали воду. К счастью, мне было хорошо известно, что скат совершенно безвреден для человека.

Проводив взглядом уплывшее животное, я снова начал всматриваться в сгустившийся мрак, накрывший зеленовато-синюю поверхность моря. Я поднимался на цыпочки, стараясь заглянуть подальше и смутно надеясь, что и меня скорее увидят с катера, в скором возвращении которого заключался мой единственный шанс на спасение. Но вокруг никого не было видно, я был затерян в волнующемся море, бороздившие водную поверхность плавники все настойчивее напоминали мне о приближающемся конце.

Внезапно из темноты донесся громкий крик, а вскоре показались и неясные очертания подплывавшего катера. С борта его спустили лодку, и через несколько минут я находился в кругу своих друзей. Оказалось, что они давно разыскивали риф, и кое-кто даже потерял надежду найти меня во мраке ночи. Пока катер быстро двигался в сторону острова Герон, где нас ожидал горячий ужин и заслуженный отдых, я успел выяснить причину задержки катера. Несколько рыболовов, почувствовав себя неважно во время поднявшегося на море волнения, отправились на лодке к одному из островков, находившемуся в нескольких милях от катера. Увлекшись там рыбной ловлей, они совершенно забыли обо мне и вернулись на судно лишь с приближением темноты. Я навсегда запомнил полученный урок и в дальнейшем никогда не оставался на заливаемых приливом коралловых островках, если у меня под рукой не было какой-либо лодки.

Удачливый коллекционер

Из представителей населяющего Большой Барьерный риф животного мира труднее всего, пожалуй, поймать мантиевую креветку. Хотя это животное широко распространено во всех районах рифа, оно крайне редко попадается на глаза, так как, отличаясь исключительной чуткостью, заблаговременно обнаруживает приближение человека и мгновенно скрывается в расщелинах кораллов или в специально отрытых в песке норах.

Я очень хотел сделать несколько снимков мантиевой креветки - довольно красивого существа, строение которого представляет значительный интерес для биологов; ни разу, однако, мне не удалось выбрать удобный момент для фотографирования. Быть может, отчасти это связано было с тем, что в глубине души я побаивался этих животных, обладающих мощными клешнями с острыми, как иглы, концами, легко пробивающими даже прочные кожаные перчатки.

Однажды вечером разговор об этом зашел в комнате, где находилось несколько прибывших на остров туристов. Один из них, бывший чемпион штата Виктория по боксу, тут же заверил меня, что достанет нужный мне экземпляр. Я отнесся с сомнением к этому заявлению и предупредил энтузиаста об опасных клешнях животного. Но на следующий день этот человек действительно принес в лагерь двух красивых мантиевых креветок; руки его были основательно поцарапаны, но это его, видно, мало беспокоило; он выполнил свое обещание, а это - самое главное!

Закончив рассказ о поимке мантиевых креветок, мой новый друг спросил, интересуют ли меня морские змеи, которых он видел в большом количестве в окружающих остров лагунах. Я выразил интерес к этому сообщению, но предупредил своего собеседника, что большинство морских змей очень ядовито. На следующий день он принес в лагерь двух угрей; увидев их в воде, он решил, что это морские змеи, погнался за ними и после длительного преследования схватил за заднюю часть головы. Бывший боксер оказался очень удачливым коллекционером.

Щетинконогие черви

После нескольких дней пребывания на острове Герон у меня неожиданно начал нарывать кончик указательного пальца правой руки. Я был очень удивлен, так как все исследования проводил в толстых кожаных перчатках, без которых не брал в руки ни одно из пойманных или убитых животных. В один из следующих дней я исследовал риф вместе с капитаном Паульсеном, взявшим в аренду часть острова. Перевернув небольшой камень на берегу, я обнаружил под ним покрытого щетиной червяка длиной около фута. С первого взгляда он показался мне представителем широко распространенного в Новом Южном Уэльсе вида мохнатых червей, охотно используемого любителями в качестве наживки при рыбной ловле. Не долго думая, я схватил червяка одетыми в перчатки руками и кинул его капитану Паульсену, советуя ему использовать червяка для рыбной ловли. "Вы хотите, чтобы я взял этого червяка руками?" - удивленно посмотрел на меня капитан. "А почему нет? - в свою очередь удивился я. - Ведь это великолепная наживка". "Я не возьму его в руки, - последовал ответ,- он весь покрыт острыми иглами".

Сняв перчатку с правой руки, я увидел, что сотни мельчайших игл впились мне в кончик указательного пальца; эти иглы проникли сквозь толстую кожаную перчатку так легко, словно это была простая мягкая ткань.

Я до сих пор не знаю, есть ли у какого-либо другого живого существа такие острые, твердые иглы, как у этого червяка. В течение шести недель после описанного случая я почти не мог работать указательным пальцем правой руки.