У рифа золотых ершей

У рифа золотых ершей

У рифа золотых ершей

Мы с Сашей, одним из опытнейших аквалангистов Владивостока, лежим в палатке и ждем погоды. Идет дождь. Можно ждать час, а можно и неделю. Таково уж Японское море. Сейчас дует юго-восточный ветер, приносящий влагу с океана. Саша спокоен, ему привычно: он местный житель. Я же волнуюсь: ведь в море плавать нельзя, а дни бегут и мне скоро уезжать. Не надо большого воображения, чтобы представить, как сейчас под водой: среди мрачных скал плывет рыжая пелена мути, принесенная ручьями с берега, колышутся полосы сорванных волной водорослей, в подводных ущельях темнота. Рыб почти не видно, многие из них ушли от берега, другие попрятались среди скал и камней.

Где ты, ветер с материка? Когда дует такой ветер, у моря хорошо: на чистом небе яркое солнце, синее море шуршит галькой у самой нашей палатки. Тает туман, и открываются в километре от берега скалы-кекуры, похожие на гигантские столбы, окаймленные рифами. Словно громадные паруса, взметнулись над морем пять высоченных скал. У их подножия разбиваются волны, вскипая белыми бурунами. Около скал не переставая гудит сирена бакена-ревуна, предупреждая проходящие суда об опасности. Стоит зазеваться в тумане рулевому, и любое судно будет разбито о каменные рифы. Казалось бы, куда тут с нашей маленькой шлюпкой. Но мы знаем секрет этих скал. О нем нам рассказали водолазы-трепанголовы. С западной стороны средней, самой широкой, скалы есть небольшой заливчик, в который ведет узкий проход между рифами. Когда дует северо-восточный ветер, скала, словно волнолом, защищает заливчик. И тогда на шлюпке можно подойти сюда и высадиться на скалах. Это наша цель. В сторону моря кекуры оканчиваются небольшим рифом, едва поднимающимся над поверхностью моря, но под водой этот риф обрывается отвесными скалами на глубину около 40 м. Здесь скапливается множество разнообразных рыб. И среди них стаи золотых ершей. Мы с Сашей уже сделали здесь несколько погружений с аквалангами. Но покинуть это место не можем, так велико очарование этих рыб. Да к тому же мы в каждом погружении встречаем здесь все новых животных. Но на рифах чаще всего разбиваются волны, и только в редкие дни мы можем подойти сюда на шлюпке. А обычно мы плаваем в бухте, на берегу которой стоит наша палатка. Тут гораздо спокойнее, далеко выдающиеся в море обрывистые мысы хорошо защищают бухту от набегающих волн.

В бухте недалеко от берега галька и песок пляжа переходят в каменную гряду, на которой растут морская капуста и филлоспадикс. Приходится искать узкие проходы в этих зарослях, чтобы выплыть на чистую воду. Длинные гибкие водоросли цепляются за ласты, маску. Но в 20-30 м от берега заросли редеют и водоросли растут на вершинах отдельных больших камней. Стоит подплыть к зарослям водорослей, как тотчас же из кустов появляются пестрые головы рыб и красные, слов но рубиновые, глаза следят за каждым нашим движением. Это восьмилинейные терпуги, самые распространенные рыбы вблизи берега. Камбала является классическим примером изменения окраски тела в зависимости от грунта, но до такого терпуга ей, пожалуй, далеко. Среди зеленых водорослей туловище терпуга покрыто зелеными узорами, среди морской капусты они коричневые, среди водорослей багрянок расцвечены красными пятнами, бывают они и золотистыми и алыми, как вечерняя заря. Вообще, большинство рыб, живущих на дне, в той или иной мере изменяет окраску тела в зависимости от окружающего фона. Это помогает им скрываться от врагов или охотиться, затаиваясь на дне в засаде. Изменчивость окраски рыб зависит от пигментных клеток - хроматофоров, расположенных в коже. Хроматофоры наполнены зернами пигмента различного цвета. Клетки имеют большое количество отростков и способны сжиматься или растягиваться. Кроме того, зерна пигмента могут перемещаться от центра клетки в отростки и наоборот. Это создает окраску разнообразного цвета. В коже имеются пучки кристаллических игл, которые усиливают цвет и вследствие преломления могут придавать ему различные оттенки. Подобный механизм мы уже видели у осьминога. В зависимости от окружающего фона сигнал от органа зрения рыбы передается в мозг, а от него команды поступают в пигментные клетки.

Терпуг и звезда

Часто терпугов можно наблюдать на одном и том же месте, словно рыбы несут бессменную вахту. Да, собственно, так оно и есть: если осторожно раздвинуть водоросли, то можно заметить красные бусинки икринок, приклеенных к слоевищам. Рыбы охраняют свое потомство. А охотников до икры на дне много. Мы наблюдали, как морская звезда подбиралась к икринкам, крепко цепляясь к водорослям многочисленными ножками с присосками на конце. Терпуг хватал то один луч, то другой, стараясь их оторвать от водорослей. Звезда же сопротивлялась, причудливо изгибая лучи. Атаки рыбы становились все настойчивее. Наконец звезда была побеждена, и терпуг оттащил ее подальше от гнезда. А затем он торопливо возвратился назад, поправил водоросли, отбросил разный мусор.

Когда я фотографировал терпуга, я тоже был врагом. Вернее, мой фотобокс. Рыба подозрительно покосилась на него красным глазом, затем подплыла и потыкала носом в стекло. Не встретив сопротивления, отплыла и вновь заняла свой пост.

Здесь же, среди узких зеленых лент водорослей филлоспадикса, встречались большие, длиной до полуметра, ярко-зеленые морские рыбы-иглы. Они очень похожи на таких же рыб из Черного моря.

Около больших каменных глыб изредка видны мохоголовые собаки. Я встретил этих рыб в первом же погружении с аквалангом в воды Японского моря. Мы с группой аквалангистов тогда плыли на глубине около 20 м. Внезапно из расщелины показалось длинное гибкое тело крупной рыбы, за ней еще несколько. Рыбы плыли навстречу, широко открывая губастые рты, топорща плавники и причудливые выросты на голове. Мои спутники, владивостокские спортсмены-подводники, тотчас же выхватили ножи. Да и было чего пугаться: рыбы напоминали своим змееподобным телом ядовитых мурен. Но в этих водах, как известно, мурены не водятся. Так кто же это? И очередная пара подводников уходит в глубину, вооружившись гарпуном. И вот рыба перед нами: вдоль спины сплошной плавник, брюшные плавники расположены на горле, во рту ряд очень мелких зубов. Это оказалась морская собака, но какая! Ведь обычно это маленькие рыбки. Размер пойманной рыбы более полуметра. А позднее я встречал и более крупных. Рыбы эти, несмотря на такой страшный вид, оказались совершенно безобидными. Человек под водой вызывает у них неудержимый интерес, без всякого страха извиваются они перед самой маской. Иногда осторожно покусывают за гидрокостюм и ласты. Вначале было непонятно, но потом нам стало ясно, что собак привлекают различные яркие детали нашей экипировки. Особенно соблазнительными для них казались узкие желтые полоски резины, которыми были проклеены швы гидрокостюма. Возможно, рыбы принимали их за больших извивающихся червей.

Мохоголовая собака

В нашей бухте мохоголовых собак несколько. Наблюдать за ними очень интересно. Если их не тревожить, то собаки лежат неподвижно в какой-нибудь впадине, расщелине или плавают среди водорослей.

Вскоре мы заметили, что рыбы стали группироваться парами. И каждая пара расположилась на определенном участке дна. Вот теперь, особенно под вечер, можно было наблюдать удивительные сцены: расправив плавники и привстав на кончике хвоста, рыбы плавно кружились среди камней. Временами они то соприкасались телами, то останавливались друг против друга. В этот момент они широко разевали рты, покачивали телами и трясли плавниками, словно исполняли какой-то сложный обряд. Это были брачные игры собак. Они продолжались несколько дней. Потом рыбы отложили икру. Откладывают ее они в узких расщелинах скал или в глубоких норах под камнями и кореньями морских трав. Родители зорко охраняют свое потомство. Теперь собаки настроены уже не столь миролюбиво. Стоило кому-нибудь из нас приблизиться к гнезду, как они принимали самую страшную позу. Отогнать же их от гнезда было просто невозможно. Многочисленные причудливые выросты кожи на голове мохоголовых собак, придающие им такой необычный вид, служат для маскировки. Они имеют сходство с небольшими водорослями и хорошо скрывают рыбу среди подводных зарослей. Такую же особенность в строении тела имеют и волосатые бычки. В нашей бухте под скалой среди водорослей живет один такой бычок. Мы его зовем "бородой" за многочисленные кожистые выросты на голове, образующие вокруг нижней челюсти рыбы ажурную бахрому. Такая пышная оторочка тела, по всей вероятности, служит маскировкой, делающей рыбу незаметной на фоне дна. При нашем приближении "борода" замирает и не двигается. Но стоит протянуть к нему руки, как "борода" растопыривает многочисленные лучи своих плавников и открывает широкий рот. Это производит впечатление, если принять во внимание, что голова "бороды" ненамного меньше нашей, а длина туловища сантиметров семьдесят. И мы его не трогаем. Правда, однажды я не удержался, уж очень случай был необычный: "борода" не спеша плавал в толще воды над своей скалой туда и обратно, смешно вихляя туловищем. Толстый живот отвис мешочком. Я осторожно подплыл к нему сзади и слегка дотронулся до хвоста. Сделав резкий разворот, "борода" ринулся вниз, шлепнулся головой о камень и скатился к подножию скалы. Здесь он распушил плавники и, казалось, превратился в пучок бурых водорослей. А однажды я не встретил "бороды" на его обычном месте под скалой. Он лежал рядом на склоне среди зарослей морской травы. Цвет его тела был зеленый. В первый момент я подумал, что рыба мертва, настолько перемена цвета была необычной. Но стоило мне приблизиться, как рыба зашевелилась и приняла оборонительную позу. Просто "борода" сменил позицию и соответственно обстановке изменил окраску своего тела.

Бычок

Среди бычков вообще много истинных мастеров маскировки. Особенно это заметно на крутых откосах подводных скал. Поселение различных ярко-окрашенных животных и заросли небольших водорослей в некоторых местах сплошь покрывают их поверхность. И среди многоцветных скал с трудом различаешь небольших бычков. Красные, желтые, коричневые и белые узоры на их теле создают настоящий камуфляж, который разбивает тело рыбы на отдельные цветные пятна, сливающиеся с окраской окружающих животных и водорослей. Если потревожить такого бычка, то он не уплывает, а словно переползает или перепрыгивает на новое место, избегая чистых поверхностей и стремясь прижаться к ярким водорослям, губкам или даже актиниям.

Бычок не боится рук человека

Подводные скалы ближе к мысу становятся массивнее, все круче их склоны. Между ними возникают глубокие ущелья. Если плыть по ним дальше, то выплывешь на самый мыс.

Совершенно голые, отшлифованные водой, его склоны круто уходят в глубину. Здесь обычно и кончаются наши заплывы.

Около мыса можно встретить стаи одноперого терпуга. Он похож на обыкновенного судака. К тому же оба они относятся к отряду окунеобразных. Терпуги - ценная промысловая рыба.

Я противник подводной охоты. Саша со мной соглашается. Но я знаю, что это для него определенная жертва. Когда нам вконец надоедает каша, я иногда в нарушение принципов прошу его разнообразить наш стол. Что поделаешь, мы живем далеко от поселка. В глазах Саши тихая радость, в руках появляется простое копье, и через полчаса у нас 3-4 терпуга. Как это ему удается, не пойму. Я так и не смог сфотографировать этих стремительных и осторожных рыб.

Ночью я проснулся, было тихо: капли дождя больше не барабанили по крыше палатки. Стараясь не разбудить Сашу, отстегнул полог и выглянул наружу: сквозь разрывы в облаках проглядывали звезды, сверху со склона горы тянул легкий ветерок, извещая о перемене погоды. Да и пора бы уже! Ведь наступил сентябрь - золотая пора в Приморье. В это время здесь обычно устанавливается хорошая погода. Море спокойно, жарко пригревает солнце. И не удивительно: ведь эти места по широте лежат южнее Крыма. Но вода в море не такая теплая, как там: сейчас здесь температура воды у поверхности примерно 19° С. Главное же, в это время стихают тайфуны и прекращаются затяжные дожди. Хорошо бы сегодняшний день был началом этой долгожданной поры. Со стороны мыса не слышно больше тяжелого гула, только доносятся легкие вздохи волн, значит, море тоже успокаивается. Завтра-послезавтра, видимо, можно будет плыть к кекурам.

И вот мы гребем в шлюпке по зеркально-спокойной поверхности моря. Даже удивительно, если вспомнить, что было несколько дней назад. Множество медуз и гребневиков всплыло к самой поверхности, предвещая длительное спокойствие. От шлюпки разлетаются в стороны стаи серебристых рыбок. Всматриваюсь в воду: за кормой видна большая продолговатая тень - это акула. По всей вероятности, сельдевая. Уже второй раз сопровождает она нас от выхода из бухты до мыса напротив кекур. Здесь, над мелководной каменистой грядой, она исчезает.

Все ближе надвигаются кекуры, около них нет обычной толчеи волн. Такое спокойствие мы видим здесь впервые. Можно, пожалуй, высадиться прямо на риф Золотых ершей. При нашем приближении с его поверхности взлетают бакланы и, тяжело взмахивая крыльями, почти касаясь воды, летят в сторону ближайшей скалы. С криком кружится множество чаек. Словно на шум, недалеко от шлюпки вынырнула голова нерпы и, посмотрев на нас круглыми черными глазами, вновь исчезла под водой. Осторожно подгребаем к рифу и с ходу направляем шлюпку в ложбинку на его поверхности. А затем вытягиваем ее на камни и закрепляем в расщелине якорь, чтобы шлюпку не смыло волной. Неудержимо тянет под воду, но спешить нельзя. Надо осторожно надеть гидрокостюм, аккуратно скатать герметизирующий пояс, натянуть манжеты, приладить ласты и маску. Еще раз проверить работу акваланга и давление воздуха в его баллонах.

Крепим на ремешках глубиномеры и подводные часы. К ноге пристегиваем длинные ножи в ножнах. Саша, на всякий случай, берет свое копье, а я, как всегда, фотоаппарат. Кажется, все - теперь можно в воду.

Серебристая поверхность воды смыкается над головой, и мы повисаем над глубокой синевой, куда обрываются серые стены рифа. Стараемся держаться к ним вплотную. Пока ничего интересного нет: животных очень мало, немногие из них могут удерживаться здесь под ударами волн. Но по мере нашего погружения их становится все больше и больше. Громадные гроздья мидий перемежаются колониями актиний метридиум. Появилось множество звезд: обычные патирии и громадные эвастерии. В таком количестве я встречал их только здесь - каждый каменный выступ украшен алой звездой, да еще в обрамлении синих патирий. Вытянули тонкие белые лучи какие-то незнакомые мне звезды. Чуть глубже - целые ряды красных асцидий. А вот на карнизе замечаем странного моллюска: его крупное тело розового цвета прикрыто сверху овальной плоской раковиной. Такого мы еще не встречали. Рассматривая это животное, я оперся рукой на круглый "камень". К моему удивлению, он оказался мягким и скользким. Это был крупный бычок Брандта. Я взял его за хвост и оторвал от скалы. Бычок безжизненно повис в руке, словно мертвый. Но вдруг сделал энергичное движение и выскользнул из рук. Присмотревшись, я заметил вокруг еще этих рыб. Голова их формой и окраской напоминает круглый камень. Причем эти бычки лежат на чистых участках скал. Цвет их тела серый или коричневый в зависимости от цвета каменной поверхности. Имитация полная, даже воспроизводятся белые пятна известковых налетов и светлые прожилки. Бычки лежат спокойно на дне, словно уверенные в своей полной незаметности. При желании их можно собирать руками.

Ну а это что же за куча мала?! На плоской вершине скалы друг на друге, словно поленья в штабеле, лежит с десяток бычков. Мы подплываем и в упор рассматриваем это странное сборище. Для чего они собрались? Нерест не может быть: он, как правило, у этих рыб проходит весной. Видимо, эта скала находится на пересечении рыбьих тропинок и здесь удачное место для засады. Но как же тогда бычки не мешают друг другу при охоте? Очередная загадка!

А вот и волосатые бычки. Как ни странно, эти рыбы лежат среди зарослей крупных актиний метридиум. Они ведут себя так же, как и наш "борода": стоит к ним подплыть вплотную, как они растопыривают плавники и открывают рты.

Изредка видны рогатые бычки. Длинные, острые и зазубренные рога на голове рыбы придают ей грозный вид. Они являются своеобразным защитным приспособлением. Немного найдется хищников, способных проглотить такую живую колючку. И надо сказать, что немало рыб имеет подобные защитные шипы и колючие лучи, в ряде случаев очень эффективные хотя бы потому, что они увеличивают поперечные габариты рыбы. А это, естественно, снижает количество их врагов или, грубо говоря, ртов, в которые они могут войти. Кроме того, часто подобные шипы и лучи бывают в той или иной мере ядовиты, что усиливает их защитное свойство. Защитные шипы могут образовываться крышечными костями или утолщенными острыми лучами в плавниках. Теперь понятно, почему "борода" при нашем приближении топорщит лучи плавников: он принимает нас за больших рыб и это его защитная реакция.

Все дальше уходят отвесные стены в глубину. Появляются обширные поселения белых актиний, и под водой как бы светлеет. И на фоне белого сияния актиний особенно красивы голубые тихоокеанские ерши. Они выплывают из подводных гротов и расщелин. Целые стаи василькового цвета рыб повисают в толще воды. Ерши неторопливо расступаются, пропуская нас вперед, и снова смыкаются. Рыбы эти, так же как и черноморские ерши-скорпены, относятся к семейству скорпеновых. Собственно, название "ерш" мало подходит к этим рыбам. Больше они похожи на пресноводных окуней и формой тела, и повадками. Тихоокеанские ерши довольно крупные, некоторые из них достигают длины 70 см и массы нескольких килограммов. Они интересные живородящие рыбы. Весной самки выметывают тысячи личинок длиной 4-5 мм.

Продолжаем спуск вдоль стены рифа. Постепенно темнеет, яркие краски морского дна тускнеют. Все предметы приобретают зеленоватый оттенок. Вода заметно похолодала - это чувствуется даже через гидрокостюм и теплое белье. Появились обширные расщелины и пещеры, нагромождения больших камней. Остроконечными пиками вздымаются отдельные скалы. Мы все время ждем встречи с золотыми ершами и вот впереди замечаем желтое пятно. Оно приближается, и перед нами как кусочек солнечного света большая рыба. Ерш подплывает к нам вплотную. За ним показывается еще один. И словно неслышимый клич несется под водой. На этот клич из подводных закоулков плывут, спешат золотые ерши. Их вокруг нас уже десятки, а они все плывут и плывут. Стоит сделать резкое движение, как рыбы мгновенно исчезают среди каменного лабиринта, но тут же появляются вновь. Оглядываюсь назад: сверкающая свита плывет за нами. Впереди самые крупные ерши. Вследствие преломления света в воде размеры увеличены, и кажется, что длина этих рыб около метра. Наиболее смелые забегают вперед на расстояние вытянутой руки. Так и хочется погладить или пощекотать их блестящие бока, но рыбы уклоняются от руки. Вскоре мы плывем, словно в туннеле, среди сплошной массы рыб. Очередной раз жалею, что мне не удастся на фотографии передать эту картину: ведь свет лампы освещает под водой только 1,5-2 м. А эта картина неизменно вызывает чувство восторга. Здесь настоящий край непуганых рыб, впервые видящих человека. Что заставляет ершей собираться вокруг нас? Может быть, их привлекают журчащие каскады пузырьков воздуха, выходящего из акваланга?

Голубой ерш

Стая золотых ершей

Не похоже: рыбы не обращают на них внимания. Все взоры устремлены только на нас, мы в центре внимания. Любопытство? Но мы знаем, что действиями рыб управляет комплекс рефлексов, связанных с питанием, защитой и размножением. Может быть, это коллективная форма защиты? Окружая хищника, они отвлекают его и не дают приблизиться к местам постоянного обитания, защищая таким образом стаи молодняка своего вида. Может быть, потребность организма в новизне впечатлений, в новой информации? Но это свойство присуще высокоорганизованным млекопитающим. Нам с Сашей не разгадать этой загадки: слишком редки и кратковременны наши встречи с этими рыбами.

Бросаю взгляд на манометр: как быстро падает давление воздуха в баллонах! Да и не удивительно: ведь глубина 30 м. Решаем спуститься к самому подножию рифа. Снова вниз. Ерши постепенно отстают и задерживаются наверху. Вот и подножие. В зеленом сумраке хаотическое нагромождение угловатых каменных глыб, дальше тянется ровное дно усыпанное белыми обломками раковин. Холодно. На дне ни движения и от этого оно кажется безжизненным. Становится как-то неуютно и тоскливо, словно мы затерялись в бесконечных просторах моря. И хотя если присмотреться, здесь тоже можно встретить много интересного, мы поворачиваем назад, вверх к скалам рифа. И снова вокруг золотые ерши. Они словно ждали нас. Саша осторожно покалывает одного из них копьем, рыба отплывает в сторону, поднимая острый гребень спинного плавника.

Ничего не стоит сейчас убить эту большую рыбу. Но ни у Саши, ни тем более у меня не поднимается на золотых ершей рука. Одна даже мысль об убийстве в этом уголке доверчивых и непуганых рыб кажется нам кощунственной.

Мы плаваем среди рыб, пока позволяет запас воздуха в аквалангах. После чего с сожалением начинаем подъем. На глубине около 20 м золотые ерши останавливаются, словно боясь переступить невидимую границу. Сбились в большую стаю и, чтобы удобнее было следить за нами легли на бок и смотрят вверх одним глазом. Светлеет вода, и снова появились голубые ерши, а еще вверх и голубых сменяют темно-серые. Похоже что золотые ерши и эти обитают на разных подводных этажах. По крайней мере стаи их не смешиваются. Чем это объяснить? Ведь они ничем кроме окраски, не отличаются. И потом: почему у них разная окраска? Голубая или темно-серая - это понятно. Таких рыб трудно разглядеть в полутьме подводных гротов. Но желтый цвет самый заметный на глубинах. Еще загадки. Сколько их здесь? Мы только-только прикоснулись к жизни обитателей этого рифа.

Вновь показалась над нами колышущаяся серебристо-голубая поверхность моря. Кажется, что она совсем близко. Но мы все плывем и плывем вверх. Наконец выныриваем, и яркое солнце слепит нам глаза. Совсем рядом оконечность рифа, с криком взлетают и кружатся чайки.