Горячая плита. Отрывок из рассказа Уильяма Аутерсона "Горячая плита", отрывок из "Одисеи"

Сто с лишним лет назад у Азорских островов было обнаружено бесцельно дрейфовавшее судно "Мария Селеста". Поднявшиеся на борт люди встретились с загадкой, которая не разгадана по сей день. Грузовой трюм, камбуз, жилые помещения - все было в полном порядке, и последняя запись в вахтенном журнале, датированная 25 ноября 1872 года, не содержала ничего тревожного, однако капитан и команда бесследно исчезли. Люки были открыты, компас разбит, руль не закреплен. Что же произошло? Видимо, мы никогда не получим ответа. Есть много в разной степени правдоподобных предположений, но самое увлекательное содержится в рассказе писателя Уильяма Аутерсона "Горячая плита". Корабль, о котором у него идет речь, называется "Единорог", но конец рассказа не оставляет сомнения в том, что в основу положена действительная история "Марии Селесты".

Первым указанием на приближение беды для команды "Единорога" служит легкий толчок в днище судна, после чего палубу захлестывает огромная волна. Внезапно перестает вращаться штурвал: заклинило руль.

Стоя у поручней, капитан и его помощник продолжали всматриваться в воду, силясь разглядеть тварей из пучины, и затянувшееся бездействие начало их угнетать.

- Нам бы только увидеть их, выяснить, что это такое, - пробурчал капитан. - Глядишь, и придумали бы, как действовать. Попробуй бороться с невидимыми тварями неведомой породы!

Он заходил на пятачке между поручнями и нактоузом, нетерпеливо хмурясь и нервно сжимая и разжимая кулаки.

Мистер Мергэм повернул голову вперед на звук гонга, в который ударил кок, и смотрел, как матросы выходят из боковой надстройки, направляясь к камбузу, чтобы получить свой кофе. Вот первый, взяв кружку, пошел к носовому люку, намереваясь примоститься там. Он не заметил тонкое щупальце, которое скользнуло через фальшборт над его головой и закачалось из стороны в сторону в поисках добычи.

Щупальце настигло старину Чарли у самого люка, где он был скрыт от товарищей по вахте углом носовой рубки, стиснуло ему шею, так что он не мог даже пикнуть, и потащило за борт.

Второй матрос, идя со своей кружкой, увидел, как притянутый к фальшборту Чарли отчаянно колотит щупальце свайкой, и закричал, призывая на помощь других. Все обернулись - на их глазах Чарли, размахивая свайкой, перевалил вниз головой через борт. Однако смертоносное щупальце, обхватившее его шею, они рассмотреть не успели, подбежали к фальшборту и уставились на сумрачную воду. Лишь тот, что поднял тревогу, остался на месте. Он заметил щупальце и знал, какому чудовищу оно принадлежит.

Люди могут всю жизнь плавать по морям, ни разу не встретив кошмарных монстров, обитающих среди скал и пещер на дне океана. Глядя вниз на замутившуюся воду, команда "Единорога" увидела извивающееся переплетение огромных змеевидных придатков, неимоверно толстых и длинных, сужающихся к концу до толщины человеческого пальца. Отвратительное зрелище, мерзкое порождение преисподней, где всем движет ненасытный голод. Возле скулы корабля из воды вынырнул жуткий лик с лишенными век огромными глазами и мощным попугаячьим клювом, который медленно размыкался и вновь смыкался, словно только что разжевал и проглотил теплую плоть. Вода кругом порозовела - быть может, от крови из жил старины Чарли. Под днищем судна собралось множество этих исчадии подводного царства, терзаемых голодом и сознающих, что на палубах корабля их ожидает корм в виде тщедушных тел - знай, угощайся.

Внезапно вахтенные увидели, как над фальшбортом вырос живой лес из щупалец. Секунду-другую они качались туда-сюда, определяя местоположение добычи, затем стремительно метнулись к охваченным ужасом матросам, схватили их и стали сжимать, словно в тисках. И не разжать руками, только острым ножом, изловчившись, можно рассечь надвое. Матросы в панике отбивались ножами и свайками, но испуг мешал целиться как следует, и один за другим они с криком исчезали за бортом. Боцман, плотник и парусный мастер, выскочив из грот-люка, кинулись спасать немногих уцелевших вахтенных, но полдюжины щупалец перехватили их и сдернули через борт.

Когда первое щупальце, поднявшись над фальшбортом, поймало Чарли, буфетчик не спеша направлялся к камбузу за кофе для командиров. При виде того, как Чарли кувырнулся за борт, он в изумлении остановился, силясь понять, что произошло, - может быть, этот матрос вдруг лишился рассудка? Но валкая поступь и судорожные взмахи рук старины Чарли, да и самый бросок через борт - все это убедило буфетчика, что матроса кто-то схватил. Гладко выбритое, безмятежное круглое лицо его исказили тревожные складки, и он с нарастающим ужасом смотрел на сражение вахтенных с десятками длинных щупалец, которые врывались на палубу через фальшборт. Пока буфетчик наблюдал этот первобытный поединок, одно щупальце обвилось вокруг его пояса и увлекло вниз так стремительно, что слабый крик жертвы не успел перерасти в дикий вопль.

Рыжеволосый кок выскочил из камбуза, сжимая в руке нож для разделки мяса, и ринулся к юту, но был перехвачен. Он перерубил живой аркан ножом, однако другие щупальца поймали его и утащили за борт, да и обрезанное не отпускало хватку. Держа наготове ножи, на палубу высыпали подвахтенные. Они разделились на два отряда, чтобы принять бой у обоих бортов, потому что теперь щупальца развевались над фальшбортом со всех сторон, от бака до юта. Но как ни яростно и расчетливо они отбивались, шансов одолеть такие превосходящие силы было мало. Несколько человек полезли на ванты, рассчитывая спастись наверху, но только стали удобной мишенью для таившихся в воде чудовищ и сразу же были сдернуты вниз. Слишком много было грозных щупалец, всех не перерезать, да и обрубки, оснащенные присосками с кольцами острых когтей, не отпускали жертву.

- Вот и ответ, - сказал капитану помощник, когда развернулся бой после гибели старины Чарли. - Гигантские спруты - вот кто вцепился в днище нашего судна! Самые большие твари в океане после китов, и один только кашалот справляется с ними. Он кормится осьминогами, а порой они его пожирают, если смогут удержать под водой и утопить. Возьму-ка я нож, помогу матросам.

- Да уж, лучше действуйте, чем стоять здесь и толковать о том, что мне и так известно, - резко ответил капитан. - Там на носу погибают люди!

Помощник ринулся к трапу. Он спешил в свою каюту за охотничьим ножом, великолепным оружием, которое до сих пор не находило применения, с острым как бритва клинком двадцатисантиметровой длины. Осьминог, что навалился на корму и заклинил руль, видя, что его сородичи добывают пищу на осажденном ими подобии скалы, перебросил два щупальца через поручни и потянулся одним к мистеру Мергэму.

- Берегитесь, сэр! - закричал рулевой.

Мистер Мергэм уже занес ногу над трапом, когда услышал предостерегающий крик. Быстро оглянулся через плечо, увидел метнувшееся к нему щупальце и хотел нырнуть в люк, но опоздал. Щупальце обвилось вокруг его груди и надавило. Кряхтя, он напряг грудную клетку, руками и ногами уперся в края люка.

- Возьмите нож, сэр, освободите меня! - воззвал он к капитану.

С ужасом посмотрев на него, капитан бросился за ножом вниз по кормовому трапу, к двери в свою каюту, выходившей на главную палубу.

Другое щупальце нашло рулевого и обхватило его вокруг пояса вместе с одной рукой. На "Единороге" действовало правило, по которому вахтенному рулевому не полагалось иметь при себе нож, так что Томсон был безоружен. Зная, что человеческих сил не достанет, чтобы противостоять мощи этих щупалец, но их можно перерубить, Томсон ждал, когда вернется с ножом капитан. А пока он рывком подтянул к себе щупальце на полметра, обмотал двумя витками вокруг ручки штурвала и прижал. Чтобы проделать это одной рукой, потребовались отчаянные усилия; он справился лишь благодаря своей недюжинной силе. Теперь спруту, чтобы уволочь его за борт, надо было сломать ручку, сделанную из прочнейшего тикового дерева.

Помощник капитана не располагал никаким оружием, кроме собственных рук, а они были заняты. Ниже него на переборке у сходного трапа висел острый топор, и он прилагал все силы, пытаясь добраться туда. Тщетно - осьминог не ослаблял хватки, напротив, все усиливал ее, так что Мергэм застонал от боли.

Прошло лишь несколько минут, как скрылся капитан, но помощнику они показались вечностью, и он, задыхаясь, крикнул ему, чтобы поторопился. Капитан Гартон прокричал в ответ, что не смог найти в каюте нож, сейчас возьмет топор с переборки. Он уже ступил на трап внизу.

- Ради бога, живей! - умолял помощник. - Эта тварь раздавит меня!

Капитан вырвал топор из стропов и затопал по ступенькам, чтобы вызволить мистера Мергэма, но едва поравнялся с ним, как щупальце выдернуло жертву из люка. Капитан Гартон бросился вдогонку. Выскочив на палубу, он стремительно шагнул к попавшему в беду помощнику и взмахнул топором для удара по щупальцу, однако не успел опустить свое оружие, как мистер Мергэм, ударившись о поручни, исчез за бортом.

Рулевому становилось все труднее сопротивляться спруту, хотя щупальце и было обмотано вокруг ручки. Он задыхался, лицо его побагровело, но чем сильнее он вырывался, тем туже затягивалась петля вокруг него. Силы покидали рулевого.

Несколько драгоценных секунд прошло, пока капитан у борта высматривал, что стало с его помощником, после чего весь дрожа в ужасе отпрянул назад. Он не был сильным человеком... Повернувшись к рулевому, он увидел, в каком отчаянном положении тот очутился, и проковылял к нему, чтобы перерубить щупальце, обмотанное вокруг ручки штурвала. Его била дрожь, и ослабевшая рука никак не могла занести топор для удара.

Заклинивший руль осьминог отпустил свою хватку внизу, штурвал крутнулся, и щупальце сорвалось с ручки. Томсона сдернуло через палубу за борт; при этом он столкнулся с капитаном и сбил его с ног. Капитан Гартон выронил топор. Он встал, шатаясь, и взялся за топорище, в эту минуту из-за поручней к нему метнулось новое щупальце, в приливе слепой ярости он замахнулся топорок, тот выскользнул из его пальцев и полетел за борт, сверкнув на солнце. Щупальце схватило теряющую сознание жертву и утащило в море.

Съежившись от страха на полубаке, впередсмотрящий видел, как последние члены команды отправляются за борт на корм осьминогам, и лихорадочно сое оражал, как спастись самому. До сих пор щупальца не поднимались через ограждение бака, и он стоял неподвижно, надеясь, что его не найдут.

Надежды матроса не оправдались. Одно щупаль-де взметнулось вверх и закачалось в воздухе, приближаясь с каждой секундой. Обезумев от ужаса, он подбежал к поручням и в воде внизу увидел отвратительный лик спрута. Схватив свой нож за конец лезвия, он с непостижимой точностью метнул его/прямо в глаз чудовища, которое бешено забилось среди волн. Матрос посмотрел в сторону кормы, обнаружил, что над главной палубой развевается лишь несколько щупалец, и скользнул вниз по трапу, чтобы найти другой нож. Прокрался вдоль левого борта, но сколько ни искал, ничего не нашел; вернулся вдоль правого борта, однако и здесь его поиски были тщетными. Все товарищи канули в море, отбиваясь своими ножами и свайками. Дойдя до носового люка, он решил укрыться в надстройке и запереться там. Иллюминаторы уже были закрыты. Но матрос опоздал самую малость. Щупальца настигли его.

Немного погодя по соседству с "Единорогом" всплыла за воздухом стая кашалотов, и осьминоги, почуяв близость смертельного врага, отступили в пучину.

Судно "Меривейл", несколько дней назад вышедшее курсом на восток из Нью-Йорка, встретило в море корабль, плывущий под всеми парусами. Корабль выписывал беспорядочные зигзаги и явно был покинут командой, поскольку у руля и на палубе не было видно людей. При слабом ветре, который подул вскоре после восхода солнца, странный корабль то шел на запад, то приводился к ветру с хлопающими парусами, то снова медленно уваливался под ветер и плыл на запад. Капитан "Меривейла" и второй помощник, стоя на юте, дивились необычному поведению парусника и, не получив ответа на свои сигналы, послали людей на разведку.

Шлюпка пристала к борту "Единорога", и матросы подсадили помощника на борт. Подали фалинь, он закрепил его, и следом поднялись остальные. Если не считать подсохших кофейных пятен в носовой части, на палубах царил абсолютный порядок. В каюте помощник отметил, что стол накрыт, но тарелки не использовались. Он почесал затгаллок в полной растерянности. Все шлюпки на месте, чехлы не тронуты, никаких признаков бунта или повального заболевания. Пока он стоял, ломая голову над загадкой, к нему подошел один из его людей.

- Они совсем недавно ушли, сэр, - доложил матрос, вытянувшись в струнку. - Плита на камбузе еще горячая.