Ясли левиафанов

Ясли левиафанов

После прекрасной работы, проделанной Филиппом и его отрядом на борту "Полариса III" в заливе Матансита, я решил завершить наши наблюдения над серыми китами визитом в бухту Скаммона. Филипп не занимался ею, эта бухта была слишком велика, чтобы исследовать ее с тем снаряжением, которым он располагал на "Поларисе". Если же прийти туда на "Калипсо", подумалось мне, наши "Зодиаки", катера и прочее снаряжение, не говоря уже о двадцати девяти калипсянах, позволят справиться с наблюдениями над серыми китами, которых, как нам говорили, в бухте Скаммона видимо-невидимо.

Одним из наших самых заветных желаний было присутствовать при рождении китенка. Отряд Филиппа нашел кормящих мамаш, смог даже снять их. В искусственных бассейнах роды дельфинов запечатлены на пленке, но еще никто не видел, как рожают киты. Нам казалось, что это увлекательнейший сюжет.

Обычно усатые киты производят потомство раз в два года, выкармливают детеныша 9 месяцев. У кашалотов беременность длится не год, а 16 месяцев, и детеныши появляются раз в три года.

Известно, что китообразные выходят на свет хвостом вперед. Поразительный факт, ведь у всех других живородящих млекопитающих детеныш обычно появляется головой вперед. (Исключение составляют летучие мыши Chiroptera.)

Родись китенок вперед головой, он мог бы захлебнуться, а так мамаша сразу после родов выталкивает его на поверхность, где он делает первый вдох. При этом мамаше помогает одна или несколько самок - "тетушки"; они и потом выступают в роли нянь. Судя по всему, "тетушки" по-настоящему привязаны к малышу.

Ввести "Калипсо" в бухту Скаммона оказалось непросто и небезопасно. Единственный пролив довольно узок и мелок. Изгиб за изгибом, отмель за отмелью, причем их очертания меняются с каждым приливом и отливом. Больше того, часть бухты у самого пролива заболочена; не будь проход обозначен зигзагом буев, ни за что не проскользнуть.

"Калипсо" дважды чиркнула по дну. К счастью, грунт был илистый, и судно легко одолело препятствия.

Мы выбрали удобное место для стоянки и бросили якорь. Ежедневно на рекогносцировку выходили оба "Зодиака" и оба катера. Китов и впрямь было предостаточно, лодкам приходилось маневрировать предельно осторожно, чтобы не потревожить их.

Многие киты словно дремали. Рядом лежали детеныши, некоторые уткнулись головой в грудь мамаши около соска, но не сосали. Иногда мать с детенышем затевали игру, терлись друг о друга.

Как и все дети, китята не ведали, что такое опасность, и относились ко всем живым тварям с полным доверием, а также с великим любопытством.

Когда серые киты спят, голова и хвост скрыты под водой, только круглая пятнистая спина торчит наружу. Пришло время делать вдох - могучая голова медленно поднимается, и тишину нарушает громкое пыхтенье. Затем голова так же медленно опускается. Пока мамаша дремлет, детеныш резвится около нее.

Приближение "Зодиаков" киты воспринимали по-разному. Мы сразу заметили: когда лодка подходила к спящему зверю сзади, он ее не замечал, во всяком случае никак не реагировал. Когда же мы подходили спереди, кит просыпался и вздрагивал, чему мы вовсе не были рады - чего доброго, заденет "Зодиак". Видимо, чувствительность кита к звукам, идущим сзади, намного меньше, чем к звукам спереди. Сигнальный аппарат нацелен вперед.

Детеныши реагировали иначе. Они обычно не спали; появление "Зодиака" с людьми тотчас привлекало их внимание, и они либо радостно подплывали к нам, чтобы поиграть, либо пугались и отступали.

Разъяренный кит

Когда детеныш, покинув спящую мать, подплывал к "Зодиаку", чтобы рассмотреть лодку поближе, мы были готовы удовлетворить его любопытство, правда не безоговорочно, ведь любопытный кит, пусть даже это крошка длиной всего 3-5 метров и весом в несколько тонн, не самое безопасное соседство для такого легкого суденышка. Однажды мамаша любопытствующего отпрыска, проснувшись, вдруг обнаружила, что дитяти нет рядом. Поглядела вокруг, а он заигрывает с Филиппом, Делемоттом, Сержем Фулоном и - надо же! - с "Зодиаком". Она рванулась к лодке, и всё-люди, снаряжение, "Зодиак" - взлетело на воздух. Совершив небольшой полет, лодка шлепнулась на поверхность взбаламученного моря, а нежная мать увела своего крошку подальше от опасности и даже не оглянулась. Сами по себе калипсяне не вызвали у нее никакой вражды, она думала только о благополучии ребенка. Материнское чувство у крупных морских млекопитающих развито очень сильно.

Обычно мамаши вразумляют детенышей, не прибегая к физическому воздействию. В бухте Матансита одному малышу вздумалось потереться о корпус "Калипсо". Проснувшись и увидев, что происходит, мать взмахнула могучим хвостом, примчалась за озорником и поспешно увела его прочь, чуть ли не по-человечески выражая любовь и негодование.

Но были примеры и другой реакции малышей на появление "Зодиака". Один китенок, увидев лодку, возбужденно заметался вокруг матери и подталкивал ее головой, всячески стараясь разбудить. Она продолжала дремать, тогда малыш нырнул. Тут уж мать наконец проснулась и последовала за ним. Хорошо для "Зодиака", что вышло именно так. Мало ли что могло прийти в голову матери, если бы тревога детеныша сразу передалась ей.

Кинооператоры-аквалангисты на 'Зодиаке' догоняют кита

Паника в бухте

В бухте Скаммона есть между дюнами укромные заливчики, где охотно укрываются мамаши. Калипсяне быстро разведали эти убежища и назвали их яслями.

Подходя к яслям на "Зодиаках", надо было соблюдать особенную осторожность, потому что самки очень остро реагировали на всякую потенциальную угрозу малышам. Если мы заставали их бодрствующими, они тотчас настораживались, готовые дать отпор, и на всякий случай заслоняли собой детенышей от "Зодиака".

Раз Бонничи и Делемотт нечаянно произвели страшный переполох в яслях. Матери дремали, детеныши резвились рядом; в это время появился "Зодиак", и два малыша решили поближе рассмотреть странный предмет. В следующую секунду над заливчиком, словно смерчи, взвились к небу фонтаны сердитых родительниц, и поверхность воды избороздили волны. Когда вода успокоилась, малыши были уже насильственно водворены на место.

Все это произошло так быстро, что Делемотт и Бонничи даже не успели среагировать. Оператор машинально нажал кнопку кинокамеры, но, когда пленку проявили, оказалось, что на ней запечатлены лишь каскады воды.

Два серых кита в заливе Матансита

В прошлом китобои в погоне за добычей часто использовали материнский инстинкт самок. Капитан Скаммон, чьим именем названа бухта, обычно открывал огонь по детенышам. Тотчас мамаши шли в атаку на лодку, и гарпунерам оставалось только бить их в упор. Правда, это была опасная игра: не так-то просто увернуться, когда на тебя идет разъяренное животное тонн на сорок. Не одна лодка капитана Скаммона была разбита взбешенными самками. Но это не помешало ему истребить множество серых китов.

Колыбель

Мало-помалу мы наловчились приближаться к китам так, чтобы не пугать и не настораживать их. Соблюдая полную тишину, подходили к животным сзади. Такая тактика позволила калипсянам подсмотреть, как самки кормили детенышей. Это было удивительное и чрезвычайно трогательное зрелище. И у великанов кормление - великое таинство, отмеченное печатью нежности.

Когда малыш сосет, ласты матери служат ему люлькой. Если им никто не мешает, мать лежит на боку, покачиваясь вверх-вниз, и поддерживает детеныша, следя за тем, чтобы его голова оставалась над водой. Китенок пососет несколько секунд - отдохнет, потом опять сосет.

Соски китихи, скрытые в кожных складках, величиной под стать ее туше. Окружающие молочную железу мышцы выдавливают струю молока с такой силой, что она может пролететь 2-2,5 метра.

Мы не только видели молоко кита на поверхности воды, но и смогли попробовать его. Желтоватого цвета, с довольно резким вкусом, оно содержит очень много жира - 35 процентов; напомню, что жирность коровьего молока - 3,5 процента.

Китенок растет с невероятной быстротой, прибавляя в день больше 90 килограммов, это почти около четырех килограммов в час. Девять дней - тонна. Ни одно животное в мире не сравнится в скорости роста с китами: к трем годам детеныш голубого кита достигает примерно 15 метров. Молочное кормление длится около семи месяцев; 17 месяцев приходятся, так сказать, на юность; еще через год кит достигает половозрелости.

Резиновая кукла

Мы старались и так и сяк, но родов подсмотреть не сумели. И не потому, что киты были очень уж робкими, а потому, что в огромном лабиринте бухты Скаммона нам никак не удавалось в надлежащее время попасть в надлежащее место. Очевидно, роды происходят очень быстро. Это просто необходимо, чтобы детеныш не захлебнулся. Судя по останкам, которые мы видели на берегах бухты, у серых китов довольно высокая детская смертность.

Тед Уокер рассказал нам, что самка серого кита рожает на мелководье, лежа на спине, и тотчас выталкивает новорожденного на поверхность, чтобы он мог сделать первый вдох.

И в самом деле, мы видели новорожденных с мамашами только на мелководье. Тело такого детеныша мягкое, как резиновая губка, и он еще не умеет плавать. Даже если работает хвостом, все равно не двигается с места. И он не держится сам на воде, его удельный вес слишком велик, а грудная клетка недостаточно развита, воздух в легких не обеспечивает плавучести, поэтому мать должна поддерживать новорожденного. С "Зодиака" я часто видел мамаш, несущих детеныша на ластах у головы или груди. Малыш крутится в воде, словно бочка, то на спине лежит, то на боку, но мать все время поворачивает его на живот и следит, чтобы голова была на воздухе.

Зная, что новорожденный китенок не держится на воде, уже не удивляешься, почему серые киты идут за 4-5 тысяч миль в мелкие бухты полуострова Калифорния, чтобы произвести на свет потомство. Если бы роды происходили в открытом море, детеныши вряд ли могли бы выжить.

17 февраля. Весь день готовились к ночному погружению. Покрыли гидрокостюмы светящейся красной краской, такие же полосы нанесены на "Зодиаки" и катера. Тед Уокер склонен думать, что у серых китов роды происходят только в темное время суток, оттого мы и задумали погружаться ночью.

Стартуем в 2 часа ночи. "Зодиаки" и катера уходят в густой мрак. Все пристально всматриваются, нет ли завихрений на воде, не видно ли фонтанов. Вот операторы ушли под воду, ассистенты включили светильники. Видим недвижимые силуэты спящих китов. Аквалангисты не идут на сближение: зачем тревожить животных, тем более что еще неизвестно, как они будут реагировать.

Внимательно осматриваем спящих китов, однако не заметно, чтобы какая-нибудь самка рожала. Снимаем несколько кадров и возвращаемся на "Калипсо". Светает, утренняя заря окрасила дюны в розовый цвет.

Пеликаны

Постепенно мы оценили и даже полюбили пустынные ландшафты Калифорнийского полуострова, где в сухих песках процветает свой, особый животный мир, огороженный скалами, по краю которых мангровые заросли купают в воде корни, похожие на змей.

Нашей главной задачей в бухтах Скаммона и Матансита было изучение серых китов. Но, придя туда, мы увидели еще и пеликанов и увлеклись ими почти так же, как китами. Они сразу бросились нам в глаза, и для нас было подлинным откровением, как они умны и до чего красивы в полете. Строй пеликанов напоминает эскадрилью бомбардировщиков. Приводняясь, они вытягивают ноги и скользят до 10 метров, прежде чем лечь на воду.

Пеликаны были с нами все дни. По утрам и вечерам, в одни и те же часы, когда воздух пронизывали розовые лучи солнца, они строем пролетали над серыми и персиковыми дюнами, словно выполняли продуманный, обязательный для них маневр.

День они проводили в одном месте, ночь - в другом, собираясь в огромные стаи, до тысячи особей. А то придет им что-то в голову - и летят по прямой над самой поверхностью воды.

Этот пеликан привязался к обнимающему его Бернару Делемотту и больше никого не признавал

Когда пеликаны ловили рыбу, каждого из них сопровождала чайка, сопровождала, что называется, по пятам и поедала все, что он ронял или оставлял. Пеликан ныряет - и чайка тоже.

Нам попался пеликан с перебитым крылом. Мы взяли его на "Калипсо", но на другой же день он ухитрился перелезть через борт и шлепнулся на воду. Лежит и жалобно кричит - взлететь-то не может. Серж Фулон прыгнул следом, подобрал пеликана и вернул на "Калипсо". До этой минуты птица не проявляла никакой враждебности, напротив, очень хорошо воспринимала нас. Но с той минуты, как Серж ее, можно сказать, спас, она не могла выносить его вида! Всем разрешалось гладить пеликана, только не Сержу. Стоило ему приблизиться, как пеликан поднимал страшный крик и угрожающе щелкал клювом. А пеликаний клюв с острым крючком на конце - достаточно грозное оружие...

Кормить гостя было поручено Делемотту. Он назвал своего подопечного Альфредом (в честь Альфреда де Мюссе), и польщенный пеликан очень бережно брал корм из его рук.

Естественно, как только Альфред поправился, мы его отпустили.

Швейное мастерство

Не успел Альфред улететь, как у нас появился новый жилец из того же племени. Нашли его на берегу; он был очень жалкий, слабый и хилый. Филипп доставил беднягу на борт "Калипсо", мы осмотрели его и обнаружили, что мешок под клювом распорот во всю длину. (Эластичный мешок в нижней части пеликаньего клюва растягивается и вмещает изрядный запас корма.) Понятно, птица голодала, ведь добыча тут же вываливалась. И пострадала она не от несчастного случая. Нам рассказали, что местные мальчишки, поймав пеликана, разрезают ему мешок перочинным ножом...

Судовой врач Франсуа отыскал суровую нитку и большую иглу. Продезинфицировав их спиртом, он зашил пеликану мешок. Уже на следующий день птица могла есть. Еще через несколько дней доктор Франсуа объявил, что курс лечения закончен, и пациента отпустили.

Как ни мало длилось наше знакомство с этими двумя пеликанами, все калипсяне успели привязаться к ним. Право же, трудно устоять против созданий, так удачно сочетающих врожденное достоинство и юмор.

После нескольких недель общения с калифорнийскими пеликанами, видя их каждый день, слыша их крики, мы начали воспринимать этих птиц как неотъемлемую часть окружающей нас природы. Вместе с китами, песками и манграми они стали для нас олицетворением этого края, такого безлюдного и вместе с тем изобилующего живыми тварями. Казалось, здесь ничто не менялось с начала времен.

Пеликаны и киты мирно живут бок о бок, нисколько не мешая друг другу. Пеликаны не трогают туши погибших детенышей серых китов. Роль санитаров выполняют местные падальщики - грифы-индейки Cathartes aura.

Преданная тетушка

"Калипсо" покинула Калифорнийский полуостров, когда серые киты начали выходить из бухты в Тихий океан, направляясь на север, к Ледовитому океану. Возглавляли стадо киты постарше, знакомые с маршрутом. Начиная долгий, 4-тысячемильный путь, киты прощались с пустынным краем, а впереди их ожидали изобилующие планктоном арктические воды. В этом странствии участвуют и совсем юные киты, благополучно перенесшие перипетии детства. Им помогают в пути матери и "тетушки".

Только тут мы обнаружили, что у выхода из пролива таятся в засаде хищники. Здоровенные белые акулы длиной до 4 метров подстерегали отставших от стада юнцов. Атаковать в открытую акулы не смеют. Они не так агрессивны и сообразительны, как косатки.

Мы опустили в воду "акулоубежища", и, несмотря на сильное течение, наши операторы с ассистентами приготовились снимать прохождение китов. В глубине души они надеялись запечатлеть на пленке битву гигантов. Увы, никаких схваток не произошло. Да и вода была очень мутная.

Тогда мы пристроились к стаду. Миграция началась, и киты плыли не спеша, приноравливаясь к детенышам, о которых они вообще очень трогательно заботились.

Основа китового стада - семья, а семья зиждется на материнской любви. Новорожденный детеныш несколько лет нуждается в постоянной опеке. Но мать одна не в силах уберечь его от всех опасностей и обучить всему, что он должен знать. Помогает ей в этом не отец, а другая самка, которую принято называть "тетушкой".

Феномен "тетушек" объясняется физиологически. Поскольку беременность у китов длится 12 месяцев, самки рожают не каждый год. Когда детеныш выкормлен и становится более или менее самостоятельным, его мамаша оказывается без дела, и материнский инстинкт побуждает ее заботиться о других малышах. Это свойственно всем крупным морским млекопитающим, а также некоторым наземным, например слонам.

Кстати, в поведении китов и слонов есть и другие общие черты, возможно, потому, что беременность у них длится долго и потомство развивается медленно.

Мы и сами смогли убедиться, как надежны "тетушки". Нам встретился малыш, которого с двух сторон охраняли крупные самки. И сколько мы ни пытались зайти так, чтобы отделить детеныша, каждый раз одна из самок оказывалась между ним и "Зодиаком". (Китенок был слишком мал, чтобы нырнуть.) Одна из самок вела себя особенно возбужденно: все время крутилась и фыркала. В чем дело? Мы решили подойти к ней ближе, но она каждый раз отходила в сторону.

Лишь обнаружив, что мать с детенышем пропали из виду, мы поняли, что весь этот спектакль был затеян, чтобы отвлечь нас. Преуспев в своем маневре, "тетушка" нырнула и тоже исчезла, а мы остались в дураках.

Есть "тетушки" и у горбачей. Филипп Сиро, командовавший "Кэлью" во время бермудской экспедиции, заметил, что, когда преследуешь горбачей, они быстро уходят. Но если среди них есть хоть один детеныш, который не может поспевать за всеми, стадо ждет поблизости, а один из взрослых - очевидно, "тетушка" - уводит преследователей в другую сторону.

Вот еще пример в этом же роде. Одному "Зодиаку" почти удалось отсечь детеныша от родительницы. Малыш устал, спасаясь от преследования, ему грозил плен, и мать, казалось, уже ничем не могла ему помочь. Но тут вмешалась "тетушка": она напала на "Зодиак", и, пока люди разбирались с ней, мамаша увела свое дитя подальше от опасности.

"Они могли нас убить"

Не одну тягостную ночь провела команда "Кэлью" на якорной стоянке над обособленным рифом в бермудских водах. Волны нещадно трепали маленькое суденышко, теснота была жуткая, и весь отряд мучился морской болезнью, только Филипп, Делемотт и Давсо устояли против нее. В довершение ко всему коек не было, и люди лежали в спальных мешках.

Но в один прекрасный день члены отряда были вознаграждены за все муки. Море утихомирилось, стало гладким, словно зеркало. А затем кто-то увидел неподалеку фонтан. И рядом другой, поменьше. Это была самка горбача с детенышем. "Зодиак" помчался к ним и принялся описывать "заколдованный круг". До сих пор этот прием совсем не действовал на горбачей, они всегда уходили. Теперь же он сработал безотказно. Конечно, причина была та, что мамаша не хотела бросать малыша.

Филипп и Делемотт погрузились в кристальную воду и, прилагая все усилия, чтобы киты не вышли за радиус действия кинокамеры, полчаса наблюдали поразительный подводный балет.

Мама-горбач поддерживает своего у поверхности воды

- Это была удивительно мирная картина, полная особого изящества, - рассказывал потом Филипп. - Мамаша раскинула свои огромные белые ласты, словно крылья. Идет по кругу, останавливается, снова трогается с места и все время поддерживает детеныша и подталкивает его к поверхности, чтобы дышал.

На снятых в тот день кадрах видно, как самка и малыш идут прямо на Филиппа, он с камерой в руках проплывает между ними - и мамаша сгибает конец ласта, чтобы не задеть его!

И это было вовсе не случайно. В другой раз один горбач поднял вверх весь ласт, пропуская оператора.

- Они двадцать раз могли нас убить, - говорил Филипп. - Честное слово, во всей моей подводной практике я не помню более прекрасных минут и часов.

Обычно, как ни старались мы отделить детеныша от матери, она всячески противилась этому. И чаще всего одерживала победу над нами.

Попав в окружение, мать подталкивала детеныша, стремясь прорвать кольцо. Если в окружении оказывались два взрослых кита и малыш, мать оставалась с детенышем, а второй взрослый кит, отойдя в сторонку, ждал. Как только мы снимали осаду, все трое соединялись и плыли дальше.

Кашалоты

Семейные узы кашалотов, похоже, еще прочнее, чем у беззубых китов. Ведь в стаде кашалотов может быть до сотни особей из одной семьи, возглавляемой крупным самцом.

Вот выдержки из моих записей об одной встрече с кашалотами в Индийском океане.

Понедельник, 15 мая. В 08.35 замечены киты, и мы тотчас спускаем на воду "Зодиак". Это кашалоты, они ходят маленькими группами. Стоит "Зодиаку" приблизиться к какой-нибудь из групп, как киты ныряют. Минут двадцать - двадцать пять они держатся под водой, потом всплывают поодаль. "Зодиак" мечется от одной группы к другой, и применить нашу технику "виразу" никак не удается. Вот Бебер взял курс на очередную группу поблизости от "Калипсо". Киты бросаются сначала вправо, потом влево: можно подумать, что они играют с нами.

В 11.21 одна группа ныряет и всплывает через 9 минут. Справа и слева впереди "Калипсо" видны фонтаны двух других групп. Потеха: Бебер носится туда и сюда, но никак не может их настичь. А они всплывают около "Калипсо" и спокойно плывут рядом с судном.

В 13.53 Бебер сдается.

В прозрачной воде у самого борта ходит великолепная корифена.

Вторник, 16 мая. Во второй половине дня Диди отправляется в 125 свою каюту, чтобы вздремнуть, и вдруг видит в иллюминатор стадо кашалотов. (Интересно, чем были заняты вахтенные на палубе?)

14.05. "Зодиаки" пытаются подойти то к одной, то к другой группе китов, и все безуспешно. "Калипсо" включается в преследование, но кашалоты не подпускают нас близко.

"Зодиаки" делают новую попытку, и дважды могучий хвост, внезапно прорезая воду перед носом лодки, едва не опрокидывает ее.

Побег молодого кита

Наконец Фалько замечает "юнца" весом всего около 3 тонн. "Зодиак" настигает животное и начинает описывать круги. Оказавшись в кольце бурлящей воды и рокота, кит теряется. Он не уходит вглубь, а поворачивает то в одну, то в другую сторону. Но вскоре замешательство сменяется раздражением, и юнец старается поймать открытой пастью проносящийся мимо "Зодиак". Сначала он лежит в обычной позе, на брюхе, потом поворачивается на бок, так что видно всю пасть. Фалько дважды выпускает в сердитого зверя гарпун для мечения, и оба раза острие отскакивает от кожи.

Тут подходят на катере Морис и Рене. Пока Фалько перезаряжает гарпунное ружье, они отвлекают озадаченного юного кашалота.

Но вот кит сориентировался и, собравшись с силами для заключительной атаки, бросается на катер. Столкновение... Грохот...

Подвесной мотор срывается и повисает в воде за кормой. Морис Леандри от толчка вылетает за борт, но, подхлестываемый страхом, живо возвращается на катер. Что же до юного кита, то он, прорвав кольцо, спокойно ныряет и исчезает, явно удовлетворенный успешным маневром.

Да только Бебер и Морис так легко не сдаются. Едва мотор водворен на место, катер и "Зодиак" мчатся вдогонку за беглецом. Промчавшись около мили, они настигают кита и снова замыкают кольцо. Юный кит опять попадает в "заколдованный круг".

Считанные метры отделяют "Калипсо" от поля боя, и Барский лихорадочно снимает. Слышим крики Фалько, его возбуждение передается нам, все хватают свои камеры и бегут на нос.

Юный кит снова пытается поймать челюстями катер и "Зодиак". Морис во второй раз летит за борт, все затаивают дыхание... Кит делает выпад вправо, влево, хватает зубами торчащую из кормы катера железную раму. Потом сворачивает в сторону, и Морис поспешно забирается в лодку.

"Зодиаку" дважды достается удар могучим хвостом - к счастью, оба раза лодка, совершив небольшой полет, приводняется на днище.

Фалько стреляет из порохового ружья коротким, безвредным гарпуном - острие отскакивает от китового бока, словно от тугой резины. Фалько целится в брюхо, на этот раз гарпун пробивает кожу и вонзается в жировой слой.

На секунду кит замирает на месте, потом идет на запад со скоростью 8 узлов. В 17.05 буй на конце 500-метрового пропиленового линя чертит змейку на поверхности воды, и мы готовим на ночь аэростат.

Кит дышит нормально: выдох-вдох каждые четверть часа. По-прежнему идет на запад. Поодаль вырастают два фонтана - несомненно это родители юнца. На закате он соединяется с ними. Аэростат уже привязан к бую, и мы предвкушаем интересный вечер.

Вдруг буй останавливается. Аэростат плавно летит над водой, Бернар и Фалько мчатся к бую и выбирают линь. Он цел, цел и гарпун на конце линя.

- Поразительно умные животные, - объявляет Бебер. - Пока мне не докажут противное, буду уверен, что взрослые киты выдернули гарпун из брюха юнца.

И ведь не исключено, что так оно и было. Случаи взаимопомощи китов известны, и до нас давно доходили рассказы о китах, освободивших своего товарища от гарпуна.

Словно для того, чтобы развеялись все наши сомнения, вдали показываются три кита, они мирно плывут к темнеющему горизонту.

Малыш, который потерял голову

Было у нас и еще одно приключение с китенком, которого решительно защищали от нас его сородичи.

"Калипсо" направлялась в Джибути за провиантом. Все мы были воодушевлены встречами с китами, тем более после того, как посмотрели кадры, запечатлевшие эти встречи.

Вторник, 24 мая. Замечены кашалоты. Четыре раза "Калипсо" пытается подойти к ним. Первые три попытки Ли снял на кинопленку из подводной обсерватории. Но мы не сумели подойти достаточно близко, чтобы Фалько мог поразить кита гарпуном с носа "Калипсо".

Спускаем на воду два "Зодиака", они берут в кольцо молодого кита. Полтора часа, пока Бебер готовит свое оружие, лодки не отпускают жертву. В 10.30 гарпун вонзается в юного кашалота, в 11.00 от "Калипсо" отваливает катер с аппаратурой для подводных съемок.

Вскоре к юнцу присоединяются два взрослых кашалота (вероятно, родители), а там и все стадо подходит. Мы насчитываем вокруг "Калипсо" 11 кашалотов, и есть среди них настоящие исполины. Внушительное зрелище!

С 11.25 до 12.30 лодки непрерывно снуют между "Калипсо" и плененным зверем; мы снимаем на фото- и кинопленку, над водой и под водой, записываем звук.

Наш звукооператор Лагорио, весь в проводах, с наушниками, с болтающимся на животе рекордером, прыгает с катера на катер и командует могучим баритоном: "Тишина!", производя больше шума, чем кто-либо другой.

В конце концов юному кашалоту удается уйти.

Осмотрев наконечник гарпуна, лишний раз убеждаемся, что наше снаряжение не годится для такой работы.

С палубы "Калипсо" видно, что китовое стадо охвачено возбуждением. Три кашалота совершают прыжки - несомненно, радуются, что молодой кит соединился с семьей то ли сам, то ли с помощью взрослых.

Рано радуются! "Зодиак" снова отрезает молодого кита и заставляет его замереть на месте. В 14.40 Фалько опять удается поразить пленника гарпуном. Э, нет, мы ошиблись, это другой кит, он покрупнее первого, и на нем нет метины от гарпуна. Впрочем, нам не до того, чтобы разбирать свою ошибку. Через 5 минут гарпун выскакивает, кит ныряет и уходит.

В 15.15 мы снова настигаем его, и Фалько вонзает гарпун прямо в спину - торчит, будто маленькая мачта. А главное, держится. Затем следует обычная процедура: цепляем буй, 500 метров нейлонового линя, аэростат. Идет съемка, звукозапись.

Родичи нашего пленника плывут впереди "Калипсо", чуть правее, и ждут. Время от времени они издают звуки, то ли подбадривая его, то ли указывая ему путь. Один кашалот держится совсем близко и, похоже, отвечает на крики юнца.

Подводные микрофоны улавливают три рода звучаний: голоса молодого кита, его мамаши и, по-видимому, вожака стада.

На этот раз ничто не мешает нашему радару следить за аэростатом. Погода чудесная.

Вторник, 25 мая. На рассвете китовое стадо по-прежнему рядом с нами. За ночь они прошли вместе с "Калипсо" 20 миль на север.

Получаем радарное эхо Адена: азимут 313, дистанция - 56 миль.

Хотим набросить аркан на хвост нашего пленника, чтобы извлечь гарпун и отпустить его. Однако это легче сказать, чем сделать. Бонничи и Ален делают попытку за попыткой, совсем из сил выбились, и тут юный кит сам помогает им: крутится и вертится так, что петля надевается ему на хвост. Мы не управились - он сумел.

Но как мы потом снимем аркан?..

Подойдя на "Зодиаке", Бебер пробует выдернуть гарпун, но древко обламывается, падает в воду и запутывается в лине.

Все это время Лагорио записывает с катера подводные звучания. Среди китов явно идет оживленная беседа. Очевидно, стадо ждет, чем закончатся наши маневры.

Отдохнув, Бебер и Ален пытаются обрезать аркан ножом, но кит так дергается, что невозможно ухватиться за ласт, и они боятся поранить пленника.

В 16.00 наступает торжественная минута. Делуар снимает на кинопленку, как два аквалангиста под водой разрезают запутанный линь и освобождают кита. Наконец-то!

Юный кит идет к стаду. На смотровом мостике Гастон наблюдает в бинокль радостный прием, который китовая семья оказывает блудному сыну.