Встречи с осьминогами

И вот я снова в хорошо уже знакомой бухте. Меня устроили жить на гидрометеорологической станции. Был конец апреля. Недалеко от Острова, на материке, стояла солнечная погода, на деревьях распускалась листва. Здесь же, у моря, туман и морось. Черные, голые ветви деревьев словно сочились влагой. На полянах - жухлая прошлогодняя трава, лишь кое-где пробивались тонкие зеленые стрелки молодой травки. И только буйно цвел багульник. Яркие пятна его сиренево-розовых кустов, как гигантские хлопья цветной пены, резко выделялись на серых склонах сопок.

Еще заранее я договорился, что помогать мне будут Толик и Ивашов, поэтому для них я захватил дополнительный гидрокостюм.

На другой день после приезда я собрался в море. Собственно, плавать я долго не думал: надо было пройти необходимую акклиматизацию. Но все же решил проверить гидрокостюм и отрегулировать груз для ныряния. Температура воды была 5 градусов. Я надел две пары шерстяного белья, свитер, влез в гидрокостюм и прямо напротив крыльца дома вошел в море. Постоял немного на дне - "обжался", как говорят подводники. Пошевелил руками, ногами, проверил перчатки. Все было в порядке: вода нигде не протекала. Холод же пробирал через все шерстяные одежки. Но терпимо. Оттолкнувшись ото дна, тихо поплыл вперед.

Внезапно на небольшой глубине заметил кучу тряпья, светлеющую между камнями. "Чья-то, наверное, старая рубаха, случайно попавшая в море", - подумал я. Подплыл ближе и не поверил глазам: передо мной был осьминог! Что встречу его в бухте, я почти не сомневался, но, что это будет так просто, не мог себе представить. Подплыл к нему поближе. Осьминог не шевелился. Окраска его была бледная. "Может, он мертвый?" - Осторожно дотронулся до него рукой. У осьминога слабо зашевелились щупальца. Я мгновенно развернулся и направился к берегу - скорее за фотоаппаратом! Какая уж тут акклиматизация! Как был в гидрокостюме и ластах, ворвался в дом, вызвав переполох. Достал фотоаппарат, трясущимися руками вставил его в бокс. Подсоединил лампу-вспышку. Затянул все винты - и бегом к морю. За мной по береговому обрыву спустились почти все сотрудники станции. Я поспешил в воду, а зрители расположились на высоких береговых камнях, пытаясь разглядеть осьминога сверху.

Он оказался на старом месте, будто ничего и не произошло. Распластался на дне, щупальца свернул аккуратными кольцами. Я сделал первые снимки. Яркая вспышка фотолампы животное не побеспокоила. Я поплыл вокруг него в поисках более подходящего ракурса. Не делая резких движений, осторожно наводил фотоаппарат и раз за разом снимал. Кончился последний кадр, и я тут же устремился к берегу, а там побежал в дом перезаряжать фотоаппарат. В голове билась одна мысль: "Хоть бы осьминог подождал!"

А он и не думал убегать: лежал в той же позе. Теперь я уже рассмотрел его внимательнее - тело животного как бы расплылось среди камней и потеряло свои формы. К тому же светлая его окраска сливалась с окружающим фоном. Надо было как-то расшевелить осьминога! С берега мне бросили палку. Ею я начал подталкивать животное. Щупальца медленно заструились и раскинулись в стороны. Осьминог приподнялся, и туловище его округлилось. Можно было снимать. Но, как на грех, пленку заело. Пришлось вылезать на берег и открывать бокс. А тем временем мои болельщики пришли в сильное волнение: осьминог вполз на вершину большого подводного камня. И теперь он был виден всем. Похоже, что он разглядывал нас из-под воды.

Я опять поплыл к осьминогу, который словно собрался мне позировать: уселся в пологую выемку камня, как в кресло, и засиял багровым цветом. Подняв оба глаза на макушку головы, он спокойно посматривал на меня. Отличный кадр! И я кружился вокруг осьминога, щелкая фотоаппаратами до тех пор, пока он, побледнев, не спустился с камня и, выбрасывая вперед шупальца, не уполз в глубину.

Осьминог изменил окраску в соответствии с окружающим фоном

Окруженный возбужденными свидетелями моих съемок, я поднимался к дому. Да и как тут было не удивляться: многие впервые видели живого осьминога! И никто раньше не предполагал, что эти животные могут быть совсем рядом, почти у крыльца дома. Может быть, осьминог забрел сюда случайно? Но у меня уже зрела уверенность: раз есть один, то будут и другие! Если не здесь, так в соседних бухтах или у отдаленных от берега скал.

Рано утром я опять был в море. Осьминогов искать долго не пришлось: один лежал на краю отмели, а недалеко, под скалой, примостился другой. И снова я бегал от моря к дому и обратно - перезаряжал фотоаппарат. уже целый ряд снятых роликов выстроился в коробке, но остановиться я не мог - меня охватила "фотографическая лихорадка". Силы уже были на пределе, но опять возникло беспокойство: вдруг не увижу больше осьминогов? Сделав над собой усилие, отогнал эту мысль: ясно, что осьминоги будут постоянно в этой бухте!

Я шел к дому, еле передвигая ноги: наплавался сверх всякой меры. Был бы я выдержаннее, не спеша снял бы одну или две пленки. А потом поплавал, пригляделся бы к осьминогам. Подводные съемки - тяжелый труд, и начинать их надо постепенно, увеличивая с каждым днем нагрузки, чтобы дать возможность организму приспособиться к этой необычной работе. Но разве можно было удержаться, когда буквально под боком осьминоги!

Осьминог вползает на камень

Снять гидрокостюм уже не хватило сил, стянул только с головы шлем и опустился на лавку, приваливаясь к теплой стенке печки. Ивашов протянул мне кружку. Я прихлебывал горячий чай, и ко мне постепенно возвращались силы. Приятная истома разливалась по телу. Удовлетворение от того, что мои усилия не пропали даром и я на пути к успеху, тихой радостью наполняло сердце.

Дальнейшая действительность превзошла все мои ожидания: стоило заплыть в море, как обязательно встречались осьминоги. Меня поочередно сопровождали Толик и Ивашов. Гидрокостюм у них был слишком большого размера и не очень удобен для плавания. Поэтому нырять они могли с большим трудом и чаще следили за мной с поверхности воды. На первых порах помощи от них особой не требовалось. Но они переживали за меня: радовались моим успехам и огорчались неудачам, о чем громогласно оповещали. Я предупреждал их, что они могут напугать осьминогов. Но съемки для моих помощников были настолько интересны, что они не могли сдержать себя. И я махнул на это рукой, тем более что на шум осьминоги мало обращали внимания.

Что же привлекало в этой бухте осьминогов к самому берегу? Скорее всего причиной была корюшка. Здесь в этот период темными ночами проходил ее нерест. А за корюшкой устремлялись рыбы покрупнее: камбалы, бычки, терпуги. И вслед за рыбьими стаями приползали осьминоги.

В один из поздних вечеров, когда была подходящая погода для нереста корюшки - небо закрыто облаками, небольшая волна накатывалась на берег, мы вышли к морю.

Стаи корюшки были заметны по вспыхивающим, фосфоресцирующим следам - это светился потревоженный рыбами планктон. Вскоре поток корюшки приблизился к берегу.

Мы стояли без движения, вслушиваясь в шелестящий рокот набегающей волны. Она растекалась по пляжу и с белой пеной откатывалась обратно в море, после чего было слышно характерное трепыхание рыбы у наших ног.

Стоило включить фонарик, как в его свете мы видели на песке трепещущую серебристую полосу нерестящейся рыбы. Следующая волна омывала этот живой покров. Но спустя короткое время кромку берега снова покрывала серебристая пелена. И так раз за разом, всю ночь до рассвета.

Живые волны набегали на берег, чтобы здесь в этом трепетном движении оставить будущую жизнь. Мы забыли о времени, всматриваясь в эту реку жизни. Ее поток зачаровывал своим неотвратимым движением и красотой мерцающих зеленым светом россыпей трепещущейся рыбы.

Утром на песке пляжа было много вынесенных и оставленных волной ослабевших рыбок. С криком их подхватывали чайки. Под водой же, на дне, лежали раздувшиеся, похожие на жаб большие бычки, на камнях примостились сытые терпуги, скопились морские звезды. А к полудню мертвых или ослабевших рыбок уже не было видно: все подобрали эти прожорливые хищники. Наверное, от них не отставали и осьминоги.

Первая задача у меня была вроде бы простая: сфотографировать осьминога так, чтобы на снимке хорошо различались туловище, голова и щупальца. Но сделать это оказалось не так уж просто: встречавшиеся на открытых местах осьминоги в большинстве случаев лежали на дне как бесформенная масса. Только расшевелишь очередного натурщика, как он снова принимал прежнюю позу или уползал и скрывался среди камней. И чертыхаясь, плывешь к другому. Из-за одного кадра приходилось нырять десятки раз. Нужно было проявить большую осторожность и ловкость, чтобы заставить осьминога принять нужную позу. Съемки этого сюжета заняли несколько дней.

Постепенно лихорадка фотоохоты прошла, и я начал внимательно присматриваться к осьминогам, к их поведению. Необходимо было вникнуть в жизнь этих животных, чтобы суметь отобразить ее на фотографиях. После каждого заплыва тщательно анализировал виденное, стараясь отметить наиболее характерные черты поведения осьминогов. И в своем воображении набрасывал схемы будущих фотографий. Я составлял их перечень, а некоторые из них даже представлял в рисунках. Но все чаще я думал о возможности систематических наблюдений.

Для этого нужен был опытный помощник, так как некоторые работы надо было проводить только вдвоем, и к тому же с аквалангами. Помог случай: по заданию Института биологии моря Дальневосточного научного центра Академии наук СССР я должен был сделать подводные снимки некоторых морских животных, и в помощь мне направили сотрудника института Владимира Ильина - биолога и опытного подводника. Нас снабдили необходимым снаряжением. Программа наша была такова: установить возможность систематических наблюдений за жизнью осьминогов непосредственно в море, проверить вероятность нападения осьминогов на человека, измерить усилия отдельных присосок и оценить силу крупного осьминога, определить количество осьминогов, находящихся в непосредственной близости от берега, проследить за их поведением и взаимоотношениями между собой. И мы развернули наши работы.

Обычно в день у нас было два заплыва в море - утром и после обеда, ближе к вечеру. Первым делом мы взяли на учет всех осьминогов. В бухте их было несколько десятков. Некоторых из них мы даже пометили. Да и без пометок осьминоги хорошо различались между собой по размерам, характеру поведения. На теле многих животных были лишенные окраски белые пятна различной конфигурации - видимо, зажившие повреждения кожи. Это тоже помогало нам различать животных.

Осьминог выбрасывает струю 'чернил'

Каждый осьминог придерживался более или менее определенной территории, и мы заранее знали, где и какого из них встретим.

Иногда, улучив подходящий момент, я отрывал ото дна и поднимал к поверхности небольших осьминогов, чтобы показать своим товарищам и самому посмотреть на них вблизи.

У осьминогов довольно плотное, яйцевидное туловище, на голове восемь длинных щупалец. Как только осьминоги оказывались в руках, их щупальца начинали извиваться, стараясь за что-нибудь ухватиться.

Тела животных всегда в эти моменты окрашивались в интенсивный красный цвет. Особое внимание привлекали их глаза: казалось, они с испугом глядели на нас.

Стоило отпустить осьминогов, как они вытягивались, сложив вместе щупальца, и из их воронки вырывалось черное облако. Под его прикрытием осьминоги уплывали, стараясь быстрее достичь дна и там спрятаться среди камней.

Туловище скального, или гигантского осьминога

По внешним признакам я определил, что в бухте встречались осьминоги только одного вида - скальные, или гигантские, осьминоги. Еще их называют осьминогами Дофлейна. Это самые крупные из осьминогов в Мировом океане. Некоторые измеренные осьминоги имели длину тела 4,5-5 метров (длину тела осьминога принято считать от начала туловища до конца вытянутого самого длинного щупальца). Размеры туловища таких животных превышали 0,6 метра. Масса их была свыше 50 килограммов. Есть сведения о поимке осьминогов массой 80-100 килограммов. Щупальца самых крупных осьминогов могут быть длиннее 3 метров. Толщина их у основания соизмерима с толщиной предплечья руки взрослого человека. Диаметр присосок достигает 5-7 сантиметров. Кожа на туловище этих животных часто покрыта большими складками и бугорками. Над глазами - треугольные выросты кожи, похожие на уши.

Осьминоги принадлежат к классу головоногих моллюсков. Кроме них в этот класс входят каракатицы и кальмары.

Класс этот получил свое название после того, как было установлено, что руки-щупальца, расположенные на голове животных, - это видоизмененные ноги, с помощью которых передвигаются некоторые моллюски, как, например, брюхоногие. Основное отличие осьминогов от прочих головоногих - наличие у них восьми конечностей.

Осьминоги широко населяют Мировой океан. Особенно много видов встречается в субтропических и тропических областях. Живут они от зоны прибоя до глубин в несколько километров. В настоящее время насчитывается около 200 видов этих животных. Все они не выносят опреснения воды и обитают только в морях с нормальной океанической или близкой к ней соленостью воды. Поэтому осьминогов нет в сильно опресненных морях, таких, как, например, Черное и Белое.

У берегов нашей страны осьминоги встречаются в морях Ледовитого и Тихого океанов. Но если в Арктике это несколько видов мелких осьминогов батиполипусов и бентоктопусов, то на Дальнем Востоке вблизи берега на малых глубинах от Чукотки до южных Курильских островов и Приморья можно встретить крупных осьминогов. Всего в этих водах обитает около десятка видов этих животных.

Если ознакомиться с анатомией и физиологией осьминога, то можно отметить целый ряд интереснейших особенностей. Туловище этого животного со всех сторон окружено кожно-мускульной складкой-мантией, которая срастается с туловищем на спинной стороне и отделяется от него с боков и на брюхе, образуя мантийную полость, похожую на обширный карман. Мантийная полость сообщается с наружной средой полукруглым щелевидным отверстием между свободным краем мантии и туловищем.

Воронка плывущего осьминога

Под головой животного из мантийной полости выходит воронка. Она представляет собой коническую трубку, узким концом направленную наружу, а широким - внутрь мантийной полости. Действием особых мышц воронка может подтягиваться назад и вверх и разворачиваться в стороны. Кольцевые мышцы в стенке воронки обеспечивают ее расширение и сжатие. Она напоминает поворотное сопло. А весь мантийно-вороночный аппарат является своеобразным реактивным двигателем животного. Набирая воду в мантийную полость через щелевидное отверстие, осьминог затем прижимает край мантии к шее и, сокращая стенки мантии, с силой выбрасывает воду из воронки. Таким образом, получается реактивный толчок назад. И животное плывет вперед задом, сложив вместе и вытянув щупальца. Тело его при этом принимает каплевидную, можно даже сказать, ракетообразную форму. Поворачивая сопло-воронку, осьминог регулирует направление своего движения.

Присоски осьминога

Какого-либо скелета у осьминога нет. Раковина тоже отсутствует. Только под кожей спины находятся недоразвитые ее остатки в виде маленьких хрящевых палочек. Тело подразделяется на туловище и голову со щупальцами. Туловище имеет слегка яйцевидную форму. Голова не резко выражена: она плавно смыкается с туловищем.

Руки-щупальца, имеющие коническую, сильно вытянутую форму, отходят от центра головы. На их внутренней поверхности расположены в два ряда присоски, похожие на колпачки. С помощью присосок осьминоги могут прикрепляться к различным более или менее плотным поверхностям. В середине щупалец самые большие присоски. К основанию щупалец размер их уменьшается. На концах же щупалец находятся совсем маленькие присоски. Действие присосок таково: снаружи они имеют перепонку с отверстием, ведущим во внутреннюю полость. Сначала к поверхности прилипает эта перепонка. Она обволакивает все неровности, создавая необходимую герметичность. Вследствие сокращения мускулов присоски ее внутренняя полость уменьшается. Когда края присоски плотно прилягут, мышцы расслабляются, внутри присоски образуется вакуум и окружающее давление прижимает ее к поверхности.

Осьминог в возбуждении приподнимается на щупальцах

Щупальца соединены между собой тонкой перепонкой - так называемой умбреллой.

Окраска тела осьминога трудно поддается описанию. Он может менять ее мгновенно. В спокойном состоянии осьминог часто имеет неприметную окраску - иногда с синеватым оттенком или серо-бурую. При возбуждении животное становится красным или багровым. Или покрывается мозаикой цветных пятен. Осьминог также может становиться светло-серым, почти белым или золотистым. Меняя окраску, он маскируется на дне, подлаживаясь под окружающий фон, или старается испугать своих врагов, вспыхивая ярким цветом.

В центре зонта, образованного щупальцами и натянутой между ними перепонкой, расположено ротовое отверстие животного. В нем находятся мощные роговые челюсти черного цвета, которые очень напоминают клюв попугая. Этим клювом осьминог захватывает и разрывает пищу. В ротовой полости имеется мускулистый выступ, покрытый особым хитиновым покровом - радулой, имеющей множество острых зубчиков. С помощью этой терки осьминог пережевывает или, вернее, перетирает пищу. Кроме того, радулой он может просверливать раковины моллюсков или доставать мясо из конечностей крабов.

Пища смачивается слюной. Имеется три слюнные железы: подъязычная, передняя и задняя. Особенно крупная задняя железа - это основной источник пищеварительных ферментов. Кроме того, она выделяет ядовитые вещества. Слюна с ядовитым секретом выходит через особый мускулистый хоботок, который очень подвижен и может высовываться из ротового отверстия. Слюна выпрыскивается под некоторым давлением, поэтому небольших животных осьминог может поражать на некотором расстоянии. Для человека яд крупных видов осьминогов не опасен. Но укус некоторых видов мелких осьминогов может вызвать довольно сильную боль, которая сохраняется иногда две-три не-дели. Очень ядовит маленький семикольчатый осьминог, встречающийся у берегов Австралии. Особенно опасны самки, вынашивающие яйца. Укус этого осьминога может привести к смерти человека - у него парализуется дыхательная система и наступает удушье.

В мантийной полости осьминога симметрично расположена пара жабр. Каждый жаберный лепесток имеет множество складок, которые многократно увеличивают общую дыхательную площадь жабр. Ритмичное сокращение мантии обеспечивает непрерывный ток воды, омывающей жабры. Частота дыхания у осьминога составляет 20-30 движений в минуту. По обе стороны жаберных лепестков проходят кровеносные сосуды. Венозная кровь подается к жабрам двумя дополнительными сердцами, которые представляют собой толстостенные пузыри, лежащие у основания жабр. Обогащенная кислородом артериальная кровь поступает в основное сердце животного, а от него по артериям разносится по всему телу.

Кровь осьминога голубого цвета. Это объясняется тем, что веществом, связывающим кислород, у головоногих является пигмент гемоцианин, содержащий медь. Он и придает крови синеватый оттенок.

Осьминоги - раздельнополые животные. У самца созревшие сперматозоиды поступают в особый орган, в котором формируются сперматофоры, представляющие собой своеобразные сосуды. Они характерны вообще для всех головоногих моллюсков, и основная их функция - обеспечить передачу сперматозоидов от самца к самке. У осьминогов сперматофоры похожи на узкую бутылочку или длинную трубку, закрытую с обоих концов. Одни виды осьминогов имеют сперматофоры длиной 25-150 миллиметров. У гигантского же осьминога они могут превышать метр. Внешне самца легко отличить по так называемому гектокотилю - особым образом измененному окончанию одного из щупалец. Обычно это третья правая "рука". Гектокотиль представляет собой "руку" с двумя пальцами, из которых один длиннее другого. Эта своеобразная рука служит для переноса сперматофоров.

Созревающие и зрелые яйца у самки накапливаются в полости тела и в момент нереста выходят по яйцеводам. Яйца имеют вытянутую, каплеобразную форму с ножкой-стебельком. Посредине яйцевода расположена специальная яйцеводная железа, которая выделяет липкий секрет. Из него образуется конец ножки-стебелька и подобие цемента, приклеивающего яйца в момент нереста к твердой поверхности.

Органы чувств у осьминога развиты весьма высоко. По бокам головы расположены глаза, которые напоминают глаза высших позвоночных животных. Они имеют роговицу, радужину, хрусталик, стекловидное тело и сильно развитую сетчатку. Зрачок прямоугольный, слегка изогнутый и вытянутый по горизонтали. Глаза осьминога способны к аккомодации, то есть к установке зрения на разные дистанции. Только в отличие от высших позвоночных эта фокусировка обеспечивается не изменением кривизны хрусталика, а удалением или приближением его к сетчатке с помощью особых мышц. Такой механизм очень похож на движение объектива в фотоаппарате. Сверху и снизу глаза осьминога имеют веки, которые могут полностью их прикрывать. Особые мышцы поднимают и сближают глаза, таким образом, осьминог имеет бинокулярное зрение, так же как человек. Это позволяет ему весьма точно определять расстояние до объекта его внимания.

В теле осьминога имеется множество чувствительных клеток. Они рассеяны не только на наружных покровах, но и в мышцах, толще тканей присосок, в жабрах, кишке. Это позволяет мозгу животного, лишенного жесткого скелета, получать информацию о позе тела, о положении его отдельных частей, работе мускулатуры.

Особенно много чувствительных клеток, как уже отмечалось, на поверхности присосок. Они выполняют функции органов вкуса и осязания. Вкусовые рецепторы расположены главным образом на их ободках. Количество их огромно - несколько сот клеток на квадратном миллиметре. Вследствие этого осьминог хорошо различает вкус: чувствительность его к некоторым веществам в несколько раз выше, чем у человека.

Самое замечательное у осьминога - это его мозг. У более примитивных моллюсков центральная нервная система состоит из обособленных скоплений нервных клеток-нейронов, так называемых ганглиев, которые являются координирующими и управляющими центрами. Ганглии у них расположены в разных частях тела - в голове, ноге, теле, и связаны они между собой длинными нервными тяжами. У более развитых групп моллюсков нервные узлы сближены. У головоногих же управляющие нервные центры расположены вместе. По совершенству строения и физиологии мозга головоногие в процессе эволюции далеко обогнали всех беспозвоночных и приблизились к развитым позвоночным животным. Особенно большой по объему мозг у осьминога, и заключен он в хрящевой капсуле, выполняющей роль черепа...

Иногда осьминоги исчезали куда-то на несколько дней, особенно в периоды больших волнений моря, но потом вновь появлялись на своих участках. У большинства из них были убежища, которыми служили часто гроты и обширные расщелины в скалах. Нередко они выкапывали ниши и пещеры под большими камнями. Некоторых осьминогов мы постоянно видели в своих убежищах, другие больше находились рядом с ними и, только когда их тревожили, стремились спрятаться внутри его. Забегая вперед, следует отметить, что убежища у осьминогов постоянные: сменялись поколения животных, а убежища оставались прежними. Плавая в этой бухте на протяжении ряда лет, я проверял все убежища, обнаруженные в первый раз, и почти всегда они были заняты осьминогами.

Однажды был даже такой случай: подняв со дна небольшого осьминога, я решил затем выпустить его на участке, где мы вели постоянные наблюдения, чтобы потом проследить за его взаимоотношениями с другими осьминогами. Высмотрев подходящее место, я посадил осьминога в очень удобную, как казалось, нишу под большим камнем, надеясь, что он останется здесь на постоянное жительство. Каково же было мое удивление, когда на следующий день я обнаружил его на противоположной стороне камня. Я совершенно забыл, что именно на этой стороне в вырытой норе под камнем раньше жили осьминоги. Но потом это убежище в сильный шторм было завалено гравием и небольшими камнями. И вот осьминог раскопал и расчистил старое убежище и теперь сидел там, поглядывая на меня из его глубины. Солидная россыпь камней по сторонам убежища свидетельствовала о большой проделанной работе. Расчищенная нора не имела никаких видимых преимуществ перед той нишей, куда я вначале посадил осьминога. Да и вообще подобных мест кругом было сколько угодно, но он выбрал именно то, в котором раньше обитали его сородичи. Значит, отношение к убежищу у осьминогов особое.

Как правило, в этих постоянных убежищах мне каждый год встречались осьминоги примерно одинаковых размеров. Может быть, расселение этих животных подчинено определенным законам? Ведь места их обитания более или менее постоянны, и каждый осьминог старается придерживаться выбранного участка дна. Но участки эти неодинаковы по удобству убежищ и возможностям охоты. И лучшие из них достаются более крупным и сильным животным. Меньшие же вытесняются на худшие места. Происходит своеобразное распределение участков между осьминогами в соответствии с их физическими данными. Каждый год растущий осьминог переходит на лучший участок. И на нем он занимает то убежище, где до него обитал прежний хозяин. Таким образом, определенному убежищу соответствуют осьминоги примерно постоянного размера. Свои участки и убежища осьминоги помнят хорошо.

Осьминог спрятался в убежище

Я специально отплывал с некоторыми из них на определенное расстояние и затем выпускал. Осьминоги без колебаний выбирали нужное направление и спешили к своему участку, а там заползали в убежище.

Интересно было наблюдать, как иногда осьминоги возвращались обратно в свое убежище. Сначала для проверки запускали внутрь пару щупалец. Затем вползали туда наполовину, так, что задняя часть туловища находилась снаружи, и начинали очищать жилище. Щупальца по краям туловища делали круговые движения, выбрасывая камни, обрывки водорослей, заползших морских звезд и ежей. Устроившись внутри убежища, осьминог средними частями щупалец выталкивал наружу гравий и песок, а потом струей воды из воронки вымывал мелкий мусор и поднявшуюся муть. Наведя таким образом порядок, осьминог свертывал щупальца и замирал. Потревоженный же осьминог стремится побыстрее спрятаться в убежище, невзирая на то, чисто там или нет.

Редко можно было видеть рядом двух осьминогов. Обычно при появлении более крупного меньший тотчас же уплывал, даже если было совершено вторжение на его участок, или забивался в самую глубь своего убежища.

Иногда же возникали схватки. Так, однажды я наблюдал, как встретились два одинаковых по величине осьминога. Хозяин участка выполз из убежища, взгромоздился на большой камень и выпустил навстречу пришельцу два щупальца. Тот ответил тем же. Животные переплелись щупальцами и замерли на несколько секунд. Затем осьминоги напряглись, щупальца натянулись. Они словно старались перетянуть друг друга через камень. Несколько таких усилий - и пришлый осьминог высвободил свои щупальца и заспешил прочь. А победитель свернул щупальца и застыл на вершине камня, словно на пьедестале. Спустя некоторое время он повернулся и медленно пополз к убежищу.

Осьминог закрыл вход в убежище щупальцами

Другая схватка выглядела несколько иначе. Один осьминог перемещался между двумя другими, которые сидели глубоко под камнями и не рисковали вылезать наружу. Ползая в очередной раз между ними, пришлый осьминог расположился у входа в убежище одного из - них и стал смотреть внутрь его, словно вызывая на поединок.

Так продолжалось два дня. На третий день, когда я утром подплыл к этому месту, осьминоги уже переплелись щупальцами и лежали неподвижно. Лишь изредка по их телам волной пробегало легкое движение. В этом положении они находились довольно долго, и я изрядно замерз, ожидая продолжения действий. Но вот животные вздрогнули, приподнялись, щупальца натянулись, и хозяин участка пополз из-под камня. Осьминоги оказались опять одинаковой величины. Соперники столкнулись головами. Взметнулись вверх сомкнутые щупальца. На какие-то секунды, застыв вертикально, они расцепились и опали вниз. После этого осьминоги поползли в разные стороны один от другого. Но хозяин, как и в первой схватке, остался на своем участке.

Осьминог нападает

Я видел еще ряд схваток - все они заканчивались без большого кровопролития. Побеждал тот осьминог, чьи щупальца оказывались сильнее.

В убежищах осьминоги чувствуют себя в безопасности.

Потревоженные животные поднимают вверх и веером раскрывают щупальца, перекрывая ими вход. В таких случаях перед нами образовывался как бы букет из белых или розовых кружочков, похожих на ромашки. Выгнать или вытащить осьминога в этот момент из убежища чрезвычайно трудно. Нам удавалось это только в том случае, когда убежище имело два выхода. В один из них мы просовывали какой-нибудь длинный предмет (чаще всего это была палка) и начинали им подталкивать и покалывать осьминога. Завязывалась утомительная борьба: мы просовывали свое оружие в глубь убежища, а осьминог, упираясь, старался вытолкнуть его обратно.

Поза 'блина' осьминога

Иногда в результате наших усилий он выскакивал из другого выхода, вздымая и скручивая в возбуждении щупальца. Иной раз вход в убежище бывал в несколько раз уже поперечника тела животного. И меня на первых порах просто изумляло, как из отверстия диаметром сантиметров двадцать - двадцать пять показывались толстые щупальца, а потом, словно выливаясь, вылезал и сам осьминог. Расправив перепонку и раздув туловище, он оказывался диаметром чуть ли не в метр. Способность осьминогов изменять форму тела удивительна. Это объясняется отсутствием у них скелета. Если осьминог оказывается в безвыходном положении, то принимает, пожалуй, самый поразительный вид: припадает к каменной поверхности и как бы распластывается. Туловище его становится плоским, перепонка между щупальцами растягивается чуть ли не до самых их концов. И животное, образно говоря, превращается в блин, увеличиваясь в диаметре в несколько раз. Вдобавок поверхность его тела вспыхивает интенсивным цветом красного оттенка или покрывается мозаикой ярких пятен. Все это призвано отпугивать его врагов. И потом это живое покрывало, присосавшееся сотнями присосок к каменной поверхности, почти невозможно оторвать.

Часто осьминоги встречались и на открытых участках: на склонах скал, среди небольших камней или даже на отмелях, покрытых гравием и песком. В таких случаях они лежали бесформенной массой, собрав по бокам свернутые кольцами щупальца. Чтобы вывести крупного осьминога из этого неподвижного состояния, приходилось трогать его палочкой или прутиком, которые я специально захватывал. Животное при этом вздрагивало, приподнималось. Щупальца его как бы раскручивались и разбрасывались в стороны. Между ними растягивалась перепонка. Глаза поднимались на верх головы, и осьминог зорко следил за мной. Окраска его становилась кирпично-красной или густо-багровой. Стоило оставить его в покое, как он бледнел и принимал прежнюю позу. Если я продолжал ему досаждать, то он выбрасывал навстречу щупальца. Движения их были плавные, и касания их удавалось избегать без особого труда. Скорее это была отпугивающая реакция животного, чем серьезная попытка схватить человека. В случаях когда осьминога не оставляли в покое, он уходил в глубину или направлялся к своему убежищу, причем делал это не спеша и с явной неохотой. Свернуть его с пути было трудно. Даже если ты оказывался перед ним, он неотвратимо надвигался, приподнимался и вздымал вверх щупальца. Крупные осьминоги не боятся человека и уходят, только не выдержав длительного беспокойства.

Глаз осьминога зорко следит за приближающимся к нему человеком

Совсем иначе вели себя маленькие и средней величины осьминоги, примерно до метра длиной. Стоило приблизиться к ним, как они припадали к каменной поверхности, стараясь слиться с ее окраской. Воронка животного закрывалась - оно почти не дышало, чтобы не выдать себя малейшим движением. Как только мы дотрагивались до него, оно срывалось с места, плавно вытягивалось и принимало обтекаемую форму. Резко выбрасывая из воронки воду, осьминог как бы прыгал вперед и вверх. И всегда в этот момент выпускал чернильное облако. Часто после этого осьминоги плыли в сторону берега, на самое мелководье, где иногда попадали в прибойную волну. Такое поведение можно было объяснить тем, что их враги - это крупные животные: акулы, зубатые киты, которые избегают мелководья, а тем более прибоя. И у осьминогов выработалась эта реакция - спасаться у самой кромки берега.

Осьминог ползет по дну

По дну осьминоги передвигаются с помощью щупалец, но никогда я не видел, чтобы они шагали на их кончиках, как иногда пишут некоторые авторы. По-моему, это просто невозможно. Выбрасывая вперед средние части со-гнутых полукругом щупалец, цепляясь и опираясь ими на дно, осьминог затем подтягивает туловище. Щупальца совершают периодические круговые движения, и животное плавно передвигается, словно катится на своеобразном гусеничном ходу. Иногда, припав к каменной поверхности, осьминог тихо скользит по ней, делая короткие, почти незаметные движения щупальцами.

Передвижение осьминогов по дну с помощью щупалец в общем-то воспринимается вполне естественно. А вот их плавание выглядит удивительно. Спокойно смотреть на них в этот момент было невозможно. И часто, когда я видел небольшого осьминога вне убежища, я старался его вспугнуть, чтобы полюбоваться его полетом. Если при плавании других животных замечаешь работу тела, плавников, конечностей или каких-нибудь выростов, то у осьминога нет видимых движений тела. Правда, в момент, предшествующий плаванию, осьминог сильно раздувает туловище, набирая побольше воды в мантийную полость. Тело его в это время всегда приобретает яркую окраску. Выбросив воду из воронки, осьминог буквально взлетает и летит, пронзая толщу воды, как красная ракета. Проплыв 15-20 метров, он опускается на дно, расправляет щупальца. Потом подбирает их и, если нет поблизости какой-нибудь щели, припадает к камню и замирает. Подплываешь к нему - он снова взлетает в толще воды, выбрасывая чернильное облако. И так несколько раз. Чернильное облако с каждым разом меньше, длина проплыва - короче. Несмотря на то что в первый момент скорость довольно большая, не было случая, чтобы я не догнал в конце концов уплывающего осьминога. Длительное время эти животные не могут плавать и стараются быстрее опуститься на дно, а там при первой возможности спрятаться.

Выбрасывая вперед средние части щупалец, осьминог затем подтягивает туловище

Однажды я вспугнул средней величины осьминога. Плыл он медленно. Тело его не имело, как обычно в этих случаях, обтекаемой формы и странно раздувалось. Я без труда догнал его и развел в стороны щупальца. Между ними был зажат большой камчатский краб без ног. Я отпустил осьминога, и он заторопился дальше, держа свою добычу. Как известно, различные крабы и другие ракообразные - излюбленная пища осьминогов. Мне много раз приходилось видеть их с этой добычей. Осьминоги держали ее присосками рядом с ротовым отверстием. Иногда можно было видеть двух или трех крабов. Встречались они также с бычками, камбалами и другими малоподвижными рыбами. Пищей осьминогам служат и различные двустворчатые моллюски.

Для поиска и добычи пищи осьминоги используют щупальца с их многочисленными присосками. Вопреки устоявшемуся мнению, что эти животные активны только в ночное время и охотятся преимущественно в темноте, приходилось часто видеть их за добычей пищи и в дневное время. Приемы охоты были разные. Иногда они ожидали приближения добычи, лежа на дне или притаившись в убежищах. В этих случаях осьминоги выпускали из убежищ наружу средние части щупалец, подкарауливая таким образом рыб и крабов. Вели они и активный поиск. Иногда я видел, как осьминог медленно подползал к краю отмели и застывал неподвижно - не дрогнет ни одно щупальце. Окраска его была серо-бурая, такая же, как и у окружающих камней. Постепенно кругом все успокаивалось. Перед осьминогом появлялись на дне маленькие пестрые бычки, не спеша переползали крабы. Внезапно мгновенным движением осьминог выбрасывал щупальца с растянутой между ними перепонкой и, словно сетью, накрывал ею бычков и крабов, а затем, подтягивая щупальца и края перепонки, направлял добычу к центру щупалец. Этот прием замечателен тем, что осьминог производил быстрые движения щупальцами, что наблюдалось крайне редко. Обычно движения щупальцев плавные и неторопливые.

Плывущий осьминог

Другой прием охоты. Расположившись у каменной плиты, осьминог закидывал на ее верхнюю поверхность два щупальца и приподнимал край этой плиты. В образовавшуюся щель запускал другие щупальца и выгребал оттуда вместе с камешками и разным мусором мелких крабов и моллюсков. Выбрав добычу и прихватив ее присосками, осьминог затем отползал от плиты.

Однажды на отмели по большому мутному облаку я обнаружил осьминога - он сосредоточенно рылся на дне. Поглощенный этой работой, он не заметил меня. Воспользовавшись этим, я легко поднял животное и убедился, что на присосках у него были двустворчатые раковины. Когда я отпустил осьминога, он вновь приплыл к разрытой им яме. Щупальца его задвигались, разгребая грунт, и мутное облако опять скрыло осьминога. Мое вмешательство не отпугнуло его от выбранного им места добычи моллюсков.

Крупную добычу осьминоги утаскивают в убежище и там поедают. Остатки ее выбрасывают наружу. Это привлекает других животных. У входа в убежище осьминогов часто плавают рыбы, на лету подхватывая вылетающие крошки. Вблизи скапливаются морские звезды и ежи. Они быстро подбирают все остатки от добычи осьминога.

Только изредка можно было видеть недалеко от убежищ растерзанные останки крупной рыбы. Но через считанные часы их поглощали подводные "санитары". И вокруг становилось чисто, только белели пустые створки раковин и отдельные кости рыб...

Осьминог выпустил из убежища щупальца, подкарауливая добычу

Меня часто спрашивают, какой величины был самый большой встреченный мной осьминог. Я отвечаю: "Примерно с медведя". Не по весу, а по размерам. Такие большие осьминоги встречаются крайне редко: из нескольких сот виденных мной под водой осьминогов подобных было только три. Однажды, плывя по границе каменной гряды и отмели, я заметил небольшого осьминога. Рассматривая его, вдруг почувствовал сзади какое-то движение. Скосил глаза и невольно отпрянул: из-за каменной глыбы поднялся и навис надо мной громадный осьминог. Туловище его было как набитый чем-нибудь мешок, длиннющие щупальца толщиной с руку.

Казалось, он с любопытством рассматривал меня. Я осторожно дотронулся до его щупальца. В ответ он слегка покраснел, свернул щупальца и перестал обращать на меня внимание.

А недалеко, на пустынной отмели, я увидел такого же гиганта. Сразу же пришло сравнение с медведями. Чем- то они их неуловимо напоминали. Может быть, округлыми очертаниями туловища и свернутыми щупальцами, похожими на поджатые лапы. Чтобы точно определить массу и величину этих осьминогов, надо было убить одного из них и сделать необходимые замеры на суше. Но JH6 я не решился на это - было жаль губить таких великолепных животных. И потом хотелось проследить за их поведением. На глаз сравнивая с пропорциями самых больших осьминогов, виденных мной в уловах на рыбокомбинате, я приблизительно определил массу этих гигантов - 50-60 килограммов. Длина каждого щупальца у них была около 2-2,5 метра. Следовательно, общая длина животных могла достигать 3 метров.

Осьминог выбрасывает щупальца с растянутой между ними перепонкой

Конечно, масса 50 килограммов сравнительно не такая уж большая. Но, несмотря на это, такой осьминог выглядит весьма внушительно, и встреча с ним под водой оставляет неизгладимое впечатление. Ты видишь действительно громадное животное: большие размеры ему придают щупальца с растянутой между ними перепонкой.

Они образуют как бы колокол, на который опирается туловище животного. И вот этот "колокол", особенно когда потревоженный осьминог приподнимается, бывает в несколько раз больше самого туловища. Животное вздымается перед тобой багровой массой более чем в 1,5 метра высотой.

Силен или нет осьминог? Не так давно этот вопрос еще ставился в научно-популярной литературе. Для меня же он не существовал с самых первых встреч с этими животными: даже не очень крупные, они обладают большой силой. Но это надо было подтвердить экспериментом. В один из дней мы с Ильиным приступили к определению силы присосок. Прибор для этого у нас был простой - пружинный динамометр, на конце которого укреплена круглая, гладкая шайба.

Подходящего для этой цели осьминога выбрали вблизи берега, недалеко от поверхности воды. Не делая резких движений, Ильин подплыл к осьминогу, который спокойно лежал между двумя каменными глыбами, а затем рывком оторвал от камня одно из щупалец. Осьминог ярко покраснел, раздул туловище и широко раскинул щупальца. Опираясь на них, он старался освободить щупальце из рук Ильина. Но экспериментатор удержал щупальце, затем линейкой замерил диаметр присоски и приложил к нему шайбу динамометра. Потянув за него, Ильин замерил усилие, с которым присоска удерживала шайбу. Замеры повторялись с разными присосками. Опыты превзошли наши ожидания: присоска диаметром 3 сантиметра удерживала 2,5-3 килограмма. Это очень много. Ведь у осьминога сотни присосок. Даже если он только часть из них приведет в действие, то суммарное усилие может составить десятки и сотни килограммов. И мы в очередной раз проверили это: взяли осьминога за туловище и потянули изо всех сил, упираясь ногами в камень. Но тщетно! Скорее можно было разорвать осьминога, чем оторвать его, всеми щупальцами уцепившегося за каменную поверхность.

Когда потеплело и мы уже плавали без перчаток, осьминоги изредка хватали нас за голые кисти рук. Присоски при этом мгновенно приклеивались к коже, и от их прикосновения ощущалось легкое покалывание. Присоски прилипали одна за другой. Было щекотно, и казалось, что осьминог берется за кисть десятками цепких пальчиков. При каждом удобном случае я продолжал фотографировать осьминогов. Для этого мне иногда приходилось их отрывать от каменной поверхности. Вскоре я освоил такой прием: одной рукой брал животное за "шею" и тянул его изо всех сил. А другой, хватая за концы щупалец, поочередно отрывал их от поверхности камня. Надо было делать это как можно быстрее, чтобы осьминог не успевал вновь цепляться ими за камень. В такие моменты раздавался характерный звук отлипаемых присосок, похожий на треск разрываемой материи, и осьминог оказывался у меня в руках. Но это можно было проделать только с небольшими осьминогами.

Осьминог выполз из убежища

Интересна особенность щупалец: когда осьминог держится ими за что-нибудь, они упругие и плотные, словно канаты. Но стоит им потерять опору, как они тут же расслабляются и становятся как бы желеобразными. Удержать их тогда очень трудно: они выскальзывают, как бы выплывают из рук.

Много раз мы с Ильиным проверяли агрессивность осьминогов. Для этого старались вывести из равновесия крупных животных своими резкими движениями. Но они слабо реагировали на это. И только когда мы начинали трогать их руками или палочками, они пускали в ход щупальца. Нельзя сказать, что я при первых таких встречах спокойно взирал на то, как передо мной раскручивались и взлетали вверх толстые щупальца. Это зрелище тревожило. Но однажды я решился: раздразнив как следует осьминога с длиной щупалец около 1,5 метра, приблизился к нему вплотную и взялся за его туловище. Тотчас же он схватил меня сразу несколькими щупальцами.

Ощущение было далеко не из приятных: я словно прилип к чему-то вязкому, тягучему. Даже сквозь гидрокостюм и одежду чувствовалась громадная сила присосок и щупалец. Они сжимали мое тело, сковывали руки. Я перестал двигаться, замер, и, подержав еще немного, осьминог меня отпустил. И так было несколько раз: пока тревожишь осьминога, он, обороняясь, крепко держит тебя щупальцами. Но как только спокойно замираешь и перестаешь трогать его руками, присоски начинают отлипать, и щупальца уползают от тебя и сворачиваются в кольца. Мы с Ильиным повторяли этот эксперимент с несколькими животными, но результат был тот же: осьминоги просто не желали удерживать нас!

Следующий этап наших исследований - борьба с ними в толще воды. Для этого мы специально поднимали со дна довольно крупных осьминогов. После того как осьминог поднят к поверхности воды, держать его удобнее всего за "шею" и щупальцами от себя. В этом случае осьминог развертывал их в виде зонта. Между щупальцами показывался черный клюв, который выдвигался из ротового отверстия. Если в этот момент осьминог поворачивался, то он тотчас же хватался щупальцами за тебя и опутывал ими туловище, руки, ноги. И ты оказывался как бы связанный веревками, которые непрерывно стягивались. Если осьминог был достаточно большой, то нельзя было пошевелить ни рукой, ни ногой. На этом борьба заканчивалась: ты был побежден! Стоило же разжать руки, как объятия осьминога слабели. Он начинал медленно сползать к ногам. После того как осьминога переставали удерживать, он тотчас же свертывал щупальца, отталкивался ими и, вытянувшись, уплывал. У осьминогов в этих случаях не было никакого злого намерения: они рассматривали человека как некую твердую опору, за которую крепко держались всеми "руками". И при первой же возможности старались покинуть этот шаткий и неприятный для них объект.

На первых порах я с тревогой ждал, что осьминоги в такой борьбе попытаются укусить клювом и разорвут гидрокостюм. Видя, что они не делают попыток пустить в ход свое острое оружие, я дал им возможность касаться себя ртом и клювом, даже слегка прижимал их при этом. Но это тоже ни к чему не привело: осьминоги так ни разу и не укусили. Дело, вероятно, в том, что вкус они определяют присосками и резина гидрокостюма не вызывала у них соответствующей реакции.

По этим опытам можно было уже сделать предварительные выводы о неагрессивности осьминогов. Но они были далеко не полными, и я это понижал. Эксперимент имел существенный недостаток: осьминоги все время ощущали резину гидрокостюма. При касании голого тела они могли повести себя иначе. Но проверить это мы не могли: вода в море была слишком холодной для того, чтобы плавать без гидрокостюма.

Нам хотелось узнать: могут ли осьминоги первыми напасть на человека? И мы старались еще и еще раз вызвать их на это: неоднократно плавали взад, и вперед перед ними, проводили руками около их убежищ. Но только изредка в ответ видели ленивые движения щупалец. Наконец нападение произошло. Впрочем, надо оговориться, что и в этом случае мне пришлось дразнить осьминога. Было это так. В пещере под глыбой камня я увидел большого осьминога. Стоило мне подплыть и дотронуться до его щупалец, как он тотчас же принял классическую уже для такого случая позу: перекрыл вход в пещеру щупальцами и максимально растянул присоски. При мне был фотоаппарат, и я быстро снял эту интересную картину. Но только приготовился сделать для гарантии второй снимок, как осьминог опустил щупальца и, взглянув на меня одним глазом, подобрал их под себя. Я начал щекотать и покалывать его прутиком, чтобы он вновь принял прежнюю позу. Но осьминог вяло шевелился и только выбрасывал из-под камня щупальца. Я не отставал. И вдруг с быстротой, которая очень удивила меня, он выскочил из пещеры, и в то же время мне на голову, плечи и руки легли щупальца. Было любопытно узнать, как поступит дальше осьминог. Щупальца шевелились, ощупывая меня. Но, как было и раньше, через несколько секунд присоски стали отлипать, и щупальца соскользнули с меня. Осьминог, пятясь, возвратился в свое убежище.

Из этих экспериментов мы сделали предварительный вывод, что первым осьминог на человека вряд ли нападет. Весь наш опыт и логика рассуждений подводили к этому: осьминог питается мелкой добычей, и поэтому комплекс его рефлексов таков, что мы просто должны выпадать из сферы его внимания. Как добыча - не годимся, а на врагов - не похожи.

Но как и любое другое сильное животное, осьминог в определенных случаях может быть опасным: даже среднее по величине животное щупальцами в силах удержать человека под водой, превратившись таким образом в живой капкан. И если в подобной ситуации окажется неопытный пловец, то он может захлебнуться. А схватить человека осьминог может тогда, когда тот случайно коснется его или попадет ногой или рукой в его убежище.

С нами опасные случаи были, но все они оказались следствием нашей неосторожности или, если так можно выразиться, фамильярного обращения с осьминогами. Вот некоторые из них. Для фотографирования мне иногда нужны были совсем маленькие осьминоги. А они встречались очень редко. Обнаружив одного из них, я выбрал на дне участок, вблизи которого не было других осьминогов. Подобрал подходящее убежище, тщательно его очистил и посадил туда осьминога. Он остался там на жительство и был, как говорится, всегда под рукой. Его нетрудно было извлекать из убежища, а после съемки он сам торопился туда обратно. Однажды я быстро сунул руку к осьминогу в убежище, стремясь сразу схватить его за туловище и тут же вытащить наружу. Но неожиданно рука застряла среди толстенных щупалец: произошла смена хозяев убежища. Присоски тотчас же облепили перчатку. Пара щупалец легла мне на плечо. Я был без акваланга и, следовательно, под водой мог пробыть около минуты. Тревога подступила к сердцу. Но выручил опыт: я перестал сжимать щупальце и дергать рукой. Присоски тотчас же стали отлипать, щупальца расслабились и отпустили мою руку.

Другой случай тоже произошел при фотографировании. Я снимал плывущего осьминога. Чтобы не дать осьминогу опуститься на дно, я поймал его в толще воды. Всплыв с ним к поверхности моря и придерживая часть щупалец руками, стал переводить пленку. Животное было небольшое - не больше метра в длину, поэтому ничего опасного я не предвидел, когда решил прижать его локтем к своему боку. Но скользкое туловище тут же стало медленно выползать из-под руки, и осьминог вскоре оказался сзади меня.

Я продолжал придерживать концы щупалец. Лучше бы я этого не делал! Получив свободу, осьминог тотчас же уплыл бы от меня. А теперь, пытаясь освободить щупальца, он опустился на мою спину и крепко присосался к ней. Потом, напрягаясь, стал наползать мне на голову и плечи. Я отпустил концы щупалец, но было уже поздно: осьминог сжал мою шею. Присоски попали на лицо, губы, почти сплошь закрыли маску. Одно из щупалец пережало мягкий дыхательный шланг, и мне стало трудно дышать. Я потянул за конец щупальца, но животное только крепче прижалось ко мне. Через оттянутый край резинового шлема ворвалась в гидрокостюм струя холодной воды. Пришлось отпустить щупальце. Лежа на поверхности воды, я пытался найти выход из создавшегося положения. Мелькнула мысль: "Почему осьминог так вцепился в меня? Может быть, из-за того, что задняя часть его туловища оказалась на воздухе, некуда плыть?" И действительно, стоило мне перевернуться вниз спиной, как осьминог тотчас же расцепил щупальца и соскользнул с меня, устремляясь к завалу камней на дне.

Осьминог 'позирует'

Мы уже привыкли к тому, что, когда переставали трогать осьминогов, они тут же успокаивались и разжимали объятия своих щупалец. Но однажды в начале июля, когда вода уже достаточно прогрелась и можно было плавать без перчаток, я коснулся голой кистью руки присосок сидящего на дне осьминога. Они тотчас же прилипли к коже. И тут осьминог повел себя необычно: стал довольно быстро наползать на мою руку, и все больше присосок охватывало ее со всех сторон. Мне стало ясно, что он не собирается отпускать руку. Опершись ногами о камень, я с трудом вырвал кисть из-под туловища животного. Этого осьминога я долго прикармливал, и он привык к тому, что моя рука несет ему пищу. Надо предполагать, что, коснувшись кожи, присоски почувствовали живую плоть и осьминог принял мою руку за очередное угощение.

У большинства людей слово "осьминог" или, как его иногда называют, "спрут" ассоциируется с чем-то ужасным. Этому способствуют описания этих животных, приведенные в некоторых произведениях художественной литературы, где осьминог выступает олицетворением злого духа моря. Возможно, имеет значение вид пойманных животных. На воздухе, мертвые, они теряют форму своего тела, покрываются слизью. Окраска их становится неприятного, грязно-серого цвета. Искривленные щупальца с мертвенно-бледными присосками производят отталкивающее впечатление. К тому же от животных исходит резкий, неприятный запах.

У нас же, подводников, которые часто общались с осьминогами, возникали совсем другие чувства. Ни у меня, ни у моих товарищей вид даже очень крупных осьминогов никогда не вызывал страха или неприязни. Наоборот, у нас возникали совсем другие чувства, словно мы прикасались к чему-то прекрасному. Как это ни покажется парадоксальным, осьминоги очень красивые животные. Можно было часами любоваться их плавными движениями, мгновенно меняющейся окраской - от белой до темно-бордовой с синеватым отливом. Мне иной раз осьминоги казались громадными живыми цветами. Это настоящее чудо природы! И все, кто плавал со мной, не оставались равнодушными к этим животным.

Но человека, к сожалению, в первую очередь интересует не красота и не необычный вид этих животных, а их вкусовые качества. И действительно, у них питательное и вкусное мясо. Человек с древнейших времен промышляет этих животных.

Мне кажется, что наиболее перспективное направление - это постепенное превращение осьминога в объект марикультуры. Для этого имеются основания: животные эти быстро растут, потребляя минимум пищи. Кормом им могут служить малоценные виды моллюсков и рыб.

Но до этого, видимо, еще далеко. А пока осьминоги требуют дальнейшего тщательного изучения и охраны. Как ни покажется странным, но до сих пор не ясны, казалось бы, самые простые вопросы: сколько лет, например, живет гигантский осьминог? Какой максимальной массы и размеров он достигает? Как они расселяются вдоль берегов нашей страны и какая плотность их на дне? В какое время и где происходит спаривание этих животных? И еще многие другие вопросы их жизни вызывают интерес.

Много загадок таит и высшая нервная деятельность осьминога, работа его головного мозга.

После первых же встреч с осьминогами у меня возникла мысль - предложить им пищу, чтобы как-то приручить их. Сначала такие попытки не имели успеха: осьминоги не желали принимать от меня пищу. Я предлагал им свежую рыбу, мясо моллюсков, крабов, но все было напрасно. Обычно я подплывал к убежищу и раскладывал угощение перед его входом. Иногда даже высыпал его прямо на осьминогов. Но они равнодушно глядели на мои подношения или испуганно пятились в глубь убежища. А то даже струей воды выбрасывали пищу наружу. И на мое угощение тут же наползали морские звезды и ежи и вскоре не оставляли от него ни крошки.

Со временем я отметил, что осьминоги обладают индивидуальностью, довольно сильно отличаясь один от другого поведением. Одни из них месяцами находились в в убежищах, другие появлялись там периодически и только на несколько дней. Были и такие, которые прятались там в случае опасности, а все остальное время перемещались по участку. И при встречах с человеком осьминоги примерно одного и того же размера вели себя по-разному. Одни были боязливыми и тут же старались скрыться, другие вели себя смело и почти не реагировали, когда их трогали руками. Были и любопытные, которые внимательно следили за человеком, выползая на удобные для этого места. Все это наводило на некоторые размышления: видимо, для подобных экспериментов надо было выбирать более спокойных животных, этаких "домоседов", которые продолжительное время находятся около или в самих убежищах.

Стоило коснуться рыбкой присосок, как они охватывали ее со всех сторон

И еще я отметил такой факт: отобранных для этой цели животных нельзя было тревожить. Я выбрал трех наиболее подходящих, на мой взгляд, небольших осьминогов. В течение довольно длительного времени они не притрагивались к пище, хотя я каждый раз предлагал ее так, чтобы она находилась в поле их зрения. Происходящее я объяснял тем, что осьминоги были просто сыты: в этот период проходил массовый нерест корюшки, и около берега всегда было достаточно пищи. Наконец ход корюшки прекратился, и осьминоги вынуждены были искать другую добычу. И вот однажды я заметил, как один из подопытных осьминогов запустил под камень щупальца и шарил там, что-то выискивая. Периодически вытягивал щупальца и разгребал в стороны камешки. Затем снова запускал щупальца под камень и вытаскивал их обратно с грудой камней и песка. Значит, осьминог был голоден и добычу искал на ощупь.

У меня заранее был приготовлен пакет с небольшими рыбками. Я подплыл к осьминогу. Он подобрал щупальца и спокойно поглядывал на меня. Я положил рядом с ним две рыбки, но он не обратил на них внимания. Стоило же протянуть руку и коснуться рыбкой присосок, как они мгновенно пришли в действие: прилипли к рыбе, охватывая ее со всех сторон. Затем щупальца подвернулись вниз, и добыча исчезла под осьминогом. Положил на щупальца еще несколько рыбок - и они последовали тем же путем. Все оказалось ясным: с помощью зрения осьминоги ловят движущуюся добычу, а неподвижную нащупывают "руками". Потому-то они и не реагировали на лежащих в стороне мертвых рыбок.

Осьминог держит рыбок присосками, собрав их про запас

Другой осьминог тоже охотно принял угощение. Взяв двух рыбок, он наполовину вылез из убежища и начал вокруг него ощупывать дно щупальцами. Несколько рыбок я положил перед входом, и он наполз на них, загребая их под себя.

После этого проблем с кормлением осьминогов больше не было: они почти всегда брали пищу, когда касались ее присосками.

Постепенно осьминоги становились доверчивее. Вскоре они уже начали отличать меня от других подводников. Пищу предлагал им только я, и у них выработался условный рефлекс на цвет моей маски и гидрокостюма.

При моем приближении осьминоги приподнимали средние части верхней пары щупалец и ждали, когда на них упадет пища. А затем стали выползать из убежищ мне навстречу.

Несколько раз я был свидетелем удивительного зрелища: приняв пищу, осьминог на какое-то время застывал, а потом поднимал по бокам туловища вертикально вверх два щупальца. Свернув их в виде спиралей, он начинал быстро вращать ими. Что это? Может быть, таким образом он отряхивал щупальца от остатков пищи и налипших частиц грунта? Тогда почему он поднимал и вращал только два щупальца? Это показывает, что осьминоги способны к сложным поступкам.

Я не сомневаюсь, что, продолжая прикармливать осьминогов, можно добиться больших успехов по их дрессировке. Например, они стали бы подплывать к человеку по определенному сигналу, которым мог быть какой-нибудь яркий предмет или определенные колебания воды. Они могли бы следовать за ним в заданном направлении и выполнять по его команде другие действия.

Но на это не хватило времени: в середине июля осьминоги ушли в глубину моря, а в августе закончились мои работы на берегу.