Челюсти. Отрывок из книги Питера Бенчли "Челюсти"

1974/75 г. стал годом акулы - не по китайскому календарю, а в умах тысяч людей, которые прочли роман Питера Бенчли "Челюсти" и смотрели снятый по его мотивам фильм: Автор (третий писатель в роду Бенчли) нарисовал картину настолько живую, настолько реалистичную, что многие читавшие его книгу или видевшие фильм остро ощутили, какие ужасы таятся под поверхностью вод. В приводимом отрывке кархародон, одно из самых свирепых созданий на планете, расправляется со своей первой жертвой у берегов Эмити - вымышленного курортного поселка, где развертывается действие романа.

Огромная рыбина бесшумно скользила в ночной воде, работая серповидным хвостом. Пасть была приоткрыта ровно столько, сколько нужно, чтобы вода омывала жабры. Кроме коротких взмахов хвоста лишь грудные плавники иногда чуть колебались, корректируя бесцельное, по видимости, движение; так птица изменяет направление полета, опуская одно крыло и приподнимая другое. Глаза в кромешном мраке были незрячими, и остальные органы чувств не сообщали ничего примечательного маленькому примитивному мозгу. Можно было подумать, что рыба спит, если бы не постоянное движение по воле действующего несчетные миллионы лет инстинкта: без присущего другим рыбам плавательного пузыря и без передних плавников, прогоняющих сквозь жабры воду, насыщенную кислородом, акула только в движении и могла существовать. Останови ее - пойдет ко дну и погибнет из-за недостатка кислорода.

Ночь выдалась безлунная, поэтому суша была почти такой же черной, как вода. Берег окаймляла длинная прямая полоса пляжа, такого белого, что казалось - он светится. Желтое сияние из окон дома за пятнистыми от травы дюнами ложилось на песок мерцающими полосами.

Дверь дома распахнулась, и на деревянное крыльцо вышли мужчина и женщина. Постояли с минуту, глядя на море, прильнули друг к другу, потом спустились по ступенькам на песок. Мужчина был под хмельком и на нижней ступени споткнулся. Женщина рассмеялась, взяла его за руку, и вместе они побежали на пляж.

...Женщина вошла в воду и остановилась; слабый прибой ласкал ее щиколотки. Середина июня, вода еще была холоднее ночного воздуха.

- Ты точно не хочешь купаться? - крикнула она.

Ответа не последовало.

Женщина попятилась, потом побежала вперед. Она бежала длинными изящными шагами, пока в колени не ударила маленькая волна, заставив ее покачнуться. Ей удалось удержать равновесие, и прыжком она одолела следующую волну, которая поднялась вровень с ее животом. Но и здесь вода доходила ей только до бедер, и, постояв, она откинула волосы с лица и продолжала идти вперед, пока не погрузилась до плеч. После чего, неумело загребая руками, начала плыть, стараясь держать голову повыше.

В ста метрах от берега рыбина уловила перемену в ритме дыхания моря. Она еще не видела женщину и даже не чуяла ее запах, но вдоль всего бока акулы тянулись тонкие каналы, наполненные слизью и напичканные нервными окончаниями; эти нервы уловили вибрацию и передали сигналы в мозг. Рыбина развернулась к берегу.

Женщина продолжала плыть, удаляясь от пляжа. Время от времени она останавливалась, чтобы по светящимся окнам определить свое положение. Слабое приливное течение не относило ее в сторону, но все же она устала и, отдохнув немного, поплыла обратно к берегу.

Вибрации стали сильнее, и рыбина распознала добычу. Взмахи хвоста участились, огромное тело заскользило вперед с такой скоростью, что крохотные фосфоресцирующие организмы в воде словно осыпали акулу снопами искр.

Рыба догнала женщину и промчалась мимо в трех-четырех метрах, на глубине около двух метров. Женщина ощутила лишь волну давления, которая словно приподняла ее в воде и тут же плавно опустила. Она остановилась, затаив дыхание, но больше ничего не почувствовала и снова неуклюже заработала руками.

Рыбина теперь учуяла ее, а беспорядочные резкие вибрации служили сигналом тревоги. Акула принялась описывать круги у самой поверхности. Спинной плавник прорезал воду; хвост с шуршанием хлестал глянцевую гладь. По телу рыбины пробегала дрожь.

Только тут женщина ощутила страх, не ведая его причины. Адреналин пронизал ее члены, вызывая приливы тепла и побуждая плыть быстрее. Она прикинула, что до берега остается полсотни метров. Глаза различали черту белой пены там, где волны разбивались о пляж, видели огни в окнах дома, ей показалось, что перед одним из окон мелькнула чья-то фигура, и на душе стало чуть спокойнее.

Метров двенадцать отделяло акулу от женщины, когда хищница вдруг повернула влево, ушла целиком под воду и двумя энергичными движениями хвоста настигла добычу.

В первый момент женщине показалось, что она задела ногой камень или плавающую в воде корягу. Никакой боли - просто что-то сильно дернуло правую ногу. Толкаясь левой ногой, она во мраке потянулась левой рукой к правой ступне, но не нашла ее. Подняла руку выше - и ей вдруг стало дурно до тошноты. Пальцы нащупали обрубок кости и рваное мясо. Женщина поняла, что пульсирующий теплый поток, омывающий руку в прохладной воде, ее собственная кровь.

Боль и ужас ударили одновременно. Она запрокинула голову, и из горла вырвался испуганный хриплый крик.

Рыбина отплыла в сторону. Она проглотила ногу женщины, не разжевывая. Одним сокращением мышц протолкнула в глотку кости и мясо. Тут же опять развернулась курсом на кровь, струившуюся из бедренной артерии жертвы, - ориентир не менее ясный и надежный, чем маяк в безоблачной ночи. На этот раз акула атаковала снизу. Разинув пасть, метнулась вверх, и огромная коническая голова ударила женщину, словно локомотив, вытолкнув ее из, воды. Челюсти сомкнулись вокруг торса жертвы, сокрушая, сминая кости и мягкие ткани. С добычей в пасти хищница с оглушительным всплеском шлепнулась на воду, разбрызгивая яркий фосфоресцирующий фонтан из пены и крови.

Под водой рыбина замотала головой, перепиливая уцелевшие связки зазубренными треугольными зубами. Тело жертвы развалилось на части. Проглотив откушенное, хищница продолжала трапезу. Мозг все еще регистрировал близость добычи. Вода смешалась с кровью и клочьями мяса, и рыба уже не различала сигнала от плоти. Она металась взад-вперед в расходящемся кровавом облаке/ хватая пастью случайные куски. Но к этому времени все, что осталось от тела, рассеялось в воде. Что-то медленно опустилось на песчаное дно, где течение медленно покачивало ошметки. Что-то плавало у поверхности, влекомое к берегу силой прибоя.

Кровожадный кархародон (фото внизу) приближается к жертве с разинутой пастью, в которой торчат грозные пятисантиметровые зубы. Хватая добычу, акула подает вперед верхнюю челюсть и отсекает огромные куски мяса. Если жертва не очень велика, хищница заглатывает ее целиком