Ливень клювов и лап

Джон Эйтон (для друзей-Киви) и Луи Презелен отправились в зодиаке к мексиканским рыбакам и доставили на шлюп приобретенные у них отходы лова.

Погода во второй половине дня была великолепной. Погрузив необходимое снаряжение и кинематографическое оборудование на "Серенаду", мы подняли якорь, чтобы отправиться потчевать морских птиц.

Я натягивал скафандр в компании с Филиппом, Бернаром Делемотом и Луи Презеленом, обдумывая, не испугают ли птиц под водой воздушные пузыри. Конечно, входя в воду с высоты 10-15 м, они сами создают кильватерный след, но это не помешает им встревожиться признаками нашего присутствия.

Филипп и Бернар имели каждый по кинокамере. Они должны отснять кадры при дневном свете как обычным способом, так и замедленным. Я особенно рассчитывал на замедленную съемку, чтобы после проанализировать маневры птиц под водой. Киви и Ги Жуа, оставшиеся на шлюпе, бросая рыбные отходы в море, заставят птиц позировать перед камерами. Колен Муньер займется воздушной съемкой.

Коричневые олуши гнездятся в основном у восточной оконечности Изабеллы. Каждый вид имеет свою территорию: синелапые олуши селятся пониже, фаэтоны - на западных скалах, пеликаны - на севере и т. д

Фрегаты - и это не удивило нас - первыми откликнулись на приглашение. Едва Киви швырнул в волны две-три сардиньи головы, как они заметались рядом. И вот три, четыре ... десять, двадцать великолепных черных силуэтов демонстрировали свои ошеломляющие возможности, пикируя с высоты двух десятков метров и подхватывая куски рыбы, прежде чем те достигали воды. Если же фрегаты не успевали выполнить стремительную фигуру пилотажа и угощение падало в волны, они подцепляли его на бреющем полете кончиком загнутого клюва, не замочив ни одного перышка.

Тотчас за фрегатами слетелись чайки - быстрые, злые и драчливые. За каждым куском они кидались к воде, болтаясь на волнах, как пробки.

Через несколько минут на угощение явились и обе разновидности олушей. Небо вокруг "Серенады" постепенно темнело. Птицы кружили в воздухе и, полусложив крылья, изогнув шею и вытянув вперед клюв, низвергались к воде. Заметив пищу, они тотчас пикировали на нее, как камикадзе. Пеликаны, более осторожные, тоже начали описывать круги вокруг "Серенады". Мало-помалу они приблизились. Неистовство других птиц передалось им, и, преодолев нерешительность, они приняли участие в споре за свою долю яств.

Лишь только пеликаны и олуши начали нырять, фрегаты прекратили ловить куски и, обретя свою сущность, предпочли роль закоренелых грабителей. Вот взмыла коричневая олуша, держа в клюве комок рыбьих внутренностей; слева возник фрегат и вырвал у нее половину приза. Олуша не успела отреагировать на агрессора, а справа уже оказался другой грабитель и вырвал у нее оставшуюся часть ... Синелапая олуша, оспаривая трофей, повисла на куске внутренностей, уносимых фрегатом. Другая олуша, ухватившая голову рыбы, отбивалась от пеликана, сдавившего ее собственную голову огромным клювом ...

После каждой пригоршни отбросов, швыряемых Ги Жуа и Киви, на море как будто обрушивался ливень клювов и лап - такое количество птиц устремлялось за угощением. "Когда поднимались пеликаны и олуши, - говорил Ги Жуа, - создавалось впечатление, что над нашими головами нависло грозовое облако и вот-вот вспыхнет молния. Впервые в жизни я увидел в полном смысле ливень алебард^*".

^* (Ливень алебард - pleuvoir des hallebardes (франц.) - идиома, означающая: проливной дождь. - Прим. пер.)