Выводы о поведении акул

Акулы среди кальмаров.

Что мы поняли.

Заключение для пессимистов и оптимистов.

Акулы среди кальмаров

Филипп Кусто продолжает:

Океан разведан человеком на смехотворно маленькую глубину, мы только-только пересекли магический рубеж. Пленники воздуха, мы прикованы к поверхности моря и можем лишь ненадолго прорваться в его толщу. Марсель, Мессина, Порт-Саид, Массава, Мальдивские острова, Диего-Суарес, Дар-эс-Салам, Джибути, мыс Доброй Надежды, Гваделупа, Нассау, Панама, Кальяо, Седрос - где только мы не побывали. Словно сказочный великан с чудовищным аппетитом, мы не успеваем даже, как говорится, оценить вкус наших открытий. Слишком много впечатлений поражало наш взор, ошеломляло душу. Остались одни лишь воспоминания, трепетные и зыбкие, как мираж, неопределенные, как сон. Странная вещь знание - руками его не пощупаешь, но завтра я применю все, что постиг, применю, как делаю это каждый день, инстинктивно, не отдавая себе в этом отчета. Так что же мне известно об акуле? Несравненная красота изящного силуэта... Ощущение затаенной угрозы... Упоение битвой, которой управляют неведомые мне законы... А что еще? Я ничего не узнал о себе: страх нельзя измерить, а действие безотчетно.

И все-таки через год с лишним после моей последней встречи с акулой новый случай еще раз показал мне, что опыт - вещь стойкая и полезная. В конце марта 1969 года "Калипсо" стояла на якоре у западного берега Калифорнийского залива. Тихая, прозрачная вода, глубина - почти пятьдесят метров, ночь. Позади был напряженный день: мы снимали серых китов, даже прыгали с наших катеров прямо на белесые от морской пены спины. Утомленный обилием впечатлений, я спал как убитый.

Часов около одиннадцати вахтенный офицер, наш штурман Бернар Шовеллен, разбудил меня и сказал, что судно окружили миллионы кальмаров. Казалось, со всех сторон лежит снег; свет судовых огней падал на живой ковер; беспорядочные на первый взгляд движения животных рождали сложный узор ряби, от которой в воздухе стоял шелест, как от листьев на ветру. Вода многократно отражала каждую из льнущих друг к другу особей, и эта масса колыхалась туда и обратно, словно некая исполинская гидра, переливаясь всеми цветами радуги. Как будто "Калипсо" вмерзла в ожившую льдину. Но в толще этой льдины стремительно метались в разные стороны темные силуэты, оставляя за собой борозды, напоминающие трещины в теле горы.

Этот рисунок смерти в живом сиянии вокруг судна чертили десятка полтора синих акул разной величины; распахнув пасть, они пронизывали толщу кальмаров. Набьют рот, остановятся, чтобы судорожным движением всего тела протолкнуть через глотку густое желе, и плывут дальше, спеша воспользоваться неслыханным угощением.

В этой живописной и жестокой ночной сцене было что-то от сокровенного ритуала. Мы чувствовали себя чужаками, которые ненароком оказались причастными к великой тайне, недосягаемой для их разума. Мы молча стояли на мостике "Калипсо", боясь единым словом нарушить очарование величественного зрелища.

Но оцепенение не могло длиться вечно. И вот уже мы готовим камеры, налаживаем подводные светильники. Как назло, наиболее опытные аквалангисты на борту были простужены, поэтому было решено, что я пойду под воду вместе с Бернаром Шовелленом и Жаком Делькутером. Они возьмут прожектора, чтобы освещать сцены, которые я рассчитывал снять. Бернар участвовал в нашей "акульей" экспедиции, но его еще нельзя было считать опытным подводным пловцом, а Жак и вовсе присоединился к нам совсем недавно, по сути дела это была его первая экспедиция. Бернар несколько раз погружался среди акул в Красном море, но только днем; Жак, хотя мы с ним дружили уже пятнадцать лет, лишь теперь окончил курсы аквалангистов.

В этой холодной мерцающей каше даже самый опытный аквалангист мог ожидать любых сюрпризов от акул, тем не менее мои товарищи облачились в подводное снаряжение молча, не выказывая никаких чувств. И вот, как всегда, подводники неуклюже шествуют через палубу. На минуту-другую мы уподобились ковыляющим по суше уткам.

Вода приняла меня в свои объятия, и я ощутил дрожь во всем теле; сквозь резиновую оболочку мою кожу обожгло холодом, от которого у меня на миг перехватило дыхание. Бернар, а за ним и Жак последовали за мной. Верно ли я поступил, взяв их с собой на такую встречу? Глядя на акул, плавающих туда-сюда через густое облако кальмаров, я ощутил тревогу. Но тут внезапно как бы включился инстинкт, проснулась память, и что-то сказало мне: акулы не нападут, во всяком случае нападут не сразу. Совсем как во время наших погружений в Красном море год назад, я не столько умом, сколько чутьем уловил окружающую нас атмосферу. Акулы поглощены охотой на кальмаров. Они сейчас, как говорится, настроены лишь на одно. Только реакция на вкус, вид, прикосновение кальмаров может заставить сомкнуться эти грозные челюсти. Это уже не стая волков, выслеживающая добычу. Цель достигнута, корма много, он дается легко, и акулам больше ничего не нужно.

Мы вошли в зону, освещенную прожекторами корабля, и нам стал понятен смысл такого чудовищного скопления кальмаров. У них была брачная пора. Пары медленно плавали вместе "лицом" друг к другу, по прозрачным телам пробегало мерцающее свечение, щупальца свивались в многократном объятии. Иногда за одного кальмара цеплялись двое-трое других, как утопающие за плот. Отдельные, более прыткие экземпляры метались во все стороны между группами, ловя щупальцами наши маски и руки, камеры и светильники. Кальмары сбились так плотно, что видимость ограничивалась каким-нибудь полуметром, и мы то и дело встречались с акулами нос к носу. Натолкнувшись нечаянно на кого-нибудь из нас, акула тотчас сворачивала в сторону, не переставая пожирать головоногих, которыми кишело море.

Мы погрузились на глубину около пятнадцати метров. Здесь вода была темная и прозрачная, а белая масса кальмаров над нами напоминала курчавые облака. Светильники Бернара привлекли к нам нескольких кальмаров, то ли движимых любопытством, то ли попросту ослепленных ярким светом. Брюхо синих акул выглядело снизу неожиданно белым, кожа казалась очень тонкой и слабой. Я доснял ленту и решил вернуться на судно. И на пути к поверхности вдруг ощутил, что атмосфера изменилась. Похоже было, что акулы наконец-то, когда прошло больше часа, заметили нас и начали реагировать. Толчки рылом стали сильнее, теперь акулы ходили вокруг нас и все чаще касались наших гидрокостюмов, словно надеясь определить сквозь резину наш подлинный вкус. Вот уже поверхность близко, видно лицо ожидающего нас Бернара Делемотта, он нагнулся через борт лодки и всматривается в воду. Одна из акул прошла напролом через тучу кальмаров и с ходу боднула камеру. Отступила, собралась было повторить атаку, но передумала и скрылась. Вовремя мы вышли из воды! Пока Шовеллен и Делькутер снимали акваланги, Делемотт деловито сообщил мне, что мы всплыли в ту самую минуту, когда дело начало принимать серьезный оборот.

Ведь сколько месяцев прошло после наших приключений в Красном море, многое забылось, а вот опыт не забылся. Несколько секунд мной владело смутное чувство, что я что-то постиг, но чувство это тут же исчезло. Многие аквалангисты, пловцы и просто пытливые люди расспрашивали нас про акул. Правда ли, они опасны? Какие виды всего опаснее? Что может сделать человек против акулы? Какие способы защиты лучше всего?

Могу сказать, что для нас при встречах с акулами лучшей защитой были предельная осмотрительность и подлинное уважение к этому хищнику и его вооружению. Позже добавился еще опыт и инстинктивная оценка опасности при каждом погружении.

Сами понимаете, такое знание, такое чутье нельзя передать, это чисто личное. И все-таки даже отрывочная информация может помочь подводному пловцу или хотя бы подготовить его к встрече с акулой, если встреча окажется неизбежной.

Жак-Ив Кусто комментирует:

До сих пор большинство научных опытов производилось с акулами, которых держали в неволе. Они помогли получить кое-какие интересные данные о поведении акул, но мало что говорят о том, как себя ведут акулы на воле.

Статистика несчастных случаев, в которых повинны акулы, по-прежнему очень ненадежна. Чаще всего в беду попадают купальщики, а в роли не очень-то надежных источников информации выступают рыбаки или люди, знающие о случившемся понаслышке.

Наблюдения аквалангистов более интересны, но их мало и они подчас противоречивы. К тому же авторы сообщений нередко стремятся выставить себя героями. Вот почему и эксперименты, и статистику, и наблюдения надо оценивать осторожно. Я убежден, что сейчас еще преждевременно делать какие-либо выводы об опасностях, грозящих подводному пловцу при встрече с акулой.

Но если в этой книге нельзя сообщить окончательные выводы, то можно во всяком случае поделиться личными соображениями.

Для пессимистов

Любые акулы, даже самые смирные, в силу своего анатомического строения представляют грозную потенциальную опасность. Если судить по литературе, всего страшнее большая белая акула (Carcharodon carcharias), оснащенная огромными челюстями и большими треугольными зубами. Но ведь она встречается очень редко. Гораздо большую опасность представляет акула Carcharhinus longimanus, огромные закругленные плавники которой украшены белым пятном на краю. "Князья Долгорукие" встречаются повсюду в теплых водах, правда, только в открытом море. Это единственная акула, которая никогда не пугается аквалангистов, и ее надо считать самой опасной.

Молодые - а значит, самые мелкие - акулы всего нахальнее. Даже совсем маленькая акула, длиной с полметра, может серьезно ранить человека.

Акула издалека чует раненую рыбу и спешит с ней расправиться. Во-первых, конвульсии рыбы вызывают особые вибрации, которые доходят до акул. На близком расстоянии акулы, кроме того, исключительно восприимчивы к запахам, особенно запаху крови. По этим двум причинам подводному рыболову не следует привязывать свой улов к поясу.

Акулы бесстрашно атакуют все, что плавает на поверхности моря. Они способны наброситься на винт подвесного мотора. Эта черта акульего нрава делает их опасными для пловцов, тем более если человек плывет с плеском и шумом. Подводный пловец подвергается наибольшей опасности, когда входит в воду и выходит из нее. Даже самый маленький укус акулы очень опасен и может стать роковым, ведь хищница отрывает изрядный кусок мяса. Добавьте сюда действие шока, пропорциональное размерам раны. Человек, на которого напала акула, может умереть от шока, хотя бы укус не задел жизненно важных органов.

До сих пор нет действенных способов отгонять акул от участков, где вы погружаетесь, - ни химия, ни звуковые волны, ни электрическое поле не дают гарантии.

Ночью и в мутной воде опасно погружаться без мощных средств защиты, скажем, без прочной клетки, особенно если акулы ходят в пределах видимости.

Опасно проявлять страх при встрече с акулой: она инстинктивно чует его и может воспользоваться вашим страхом.

Опасно провоцировать акулу на оборонительные действия, атакуя (подводным ружьем, винтовкой, взрывчаткой, электрическим разрядом) или хотя бы путая ее (например, загоняя ее в такое место, откуда нет выхода).

Когда акулы собираются в стаю, предсказать их поведение невозможно. Неведомые нам причины могут внезапно вызвать у них приступ коллективного бешенства.

Для оптимистов

Настоящие "людоеды" всегда водятся "где-то в другом месте". В Европе считают опасными воды у берегов Сенегала (Западная Африка). А в Дакаре вам посоветуют остерегаться Красного моря и Джибути. В Джибути с гордостью расскажут, что здесь не было ни одного несчастного случая, а вот у Мадагаскара-де море кишит кровожадными акулами. На острове Мадагаскар на западном побережье считают самыми грозными "восточных" акул, на востоке - "западных". По какому-то странному совпадению, самыми опасными слывут наиболее редкие виды. Это как-то нелогично.

Будь белая акула и впрямь такой грозной, она, наверное, была бы более широко распространена, и мы гораздо чаще встречались бы с ней. Белые акулы, которых мы изредка встречали, обращались в бегство, явно испуганные нашим появлением.

Акулы никогда не атакуют подводного пловца немедленно. Некоторое время, более или менее продолжительное, они ходят вокруг человека, то отступят, то опять осторожно приблизятся. У вас есть время спокойно решить, оставаться ли под водой или выходить. Днем в прозрачной воде подводный пловец при встрече с акулой не подвергается прямой угрозе. Звено из двух аквалангистов без труда может уследить за двумя акулами. Но сколько бы ни было под водой пловцов, если акул три или больше, лучше позаботиться о том или ином укрытии.

Твердый предмет длиной от полуметра до метра - скажем, кинокамера или "акулья дубинка" - надежно защитит от одной-двух акул. Конец дубинки должен быть оснащен короткими шипами или гвоздиками, чтобы он не скользил по акульей коже. Дубинка позволяет оттолкнуть акулу и сохранять безопасную дистанцию. Но чтобы не вызвать у акулы оборонительной реакции, нельзя ударять дубинкой противника и тем более ранить его.

Многие пловцы и жертвы кораблекрушений были укушены или убиты акулами - это неоспоримый факт. Однако я не знаю ни одного документально подтвержденного случая, чтобы аквалангисты без всякого повода подверглись нападению акул; другое дело, что подводные пловцы иной раз сами ведут себя неосмотрительно. Лучшая защита заключается в том, чтобы мягко входить в воду, плавать осторожно, не спеша, не делать резких движений под водой. Почаще оглядывайтесь на свои ноги, ведь они обычно находятся вне вашего поля зрения. Если на вас идет акула, не пытайтесь спастись бегством. Встречайте ее спокойно, выставив вперед дубинку. Акула свернет и начнет описывать круги, прежде чем снова подойти к вам. Теперь благодаря испытанным нами в Красном море "ведрам" Джонсона даже жертвам кораблекрушений акулы уже не так страшны.

Итак, я рассказал об уроках, которые мы извлекли за двадцать лет работы среди акул в разных морях земного шара. А теперь можно поделиться и своими личными ощущениями. Акулы - неотъемлемая часть подводной среды. Они относятся к самым совершенным и самым красивым творениям природы. Мы всегда предвкушаем встречу с ними у коралловых рифов или в открытом море, хотя они и внушают нам тревогу. Нет акул - аквалангист разочарован, есть акулы - аквалангист настороже. Когда вдоль кипящих жизнью кораллов скользит грозный силуэт акулы, это не вызывает паники среди рыб, они просто освобождают дорогу господину и внимательно следят, за ним. И мы так делаем.