НОВОСТИ   БИБЛИОТЕКА   КАРТА САЙТА   ССЫЛКИ   О САЙТЕ  






предыдущая главасодержаниеследующая глава

На Малайских островах



"На Малайских островах"

У Адельберта фон Шамиссо есть строчки, посвященные затерянному среди моря каменистому утесу, где ничего не растет.

Примерно в ста пятидесяти километрах от острова Пинанг из воды вздымается такая же голая, без единого деревца и кустика каменистая скала. Перак - так называется скала - имеет в длину не менее трехсот, а в высоту - около ста метров. Олуши и крачки так "выбелили" вершину, что она отливает на солнце серебром и благодаря этому заметна уже издали. Подводные склоны утеса не менее круты, чем надводные, а такие места всегда выглядят заманчиво для аквалангистов. И в то время как "Ксарифа" подыскивала удобную для стоянки бухту (здесь было слишком глубоко), мы, сгорая от нетерпения, уже сидели в шлюпке и, энергично работая веслами, направлялись к скале Перак.

Когда мы взобрались на этот голый каменистый клочок суши посреди моря, я понял, какие чувства испытывал Шамиссо, стоя на таком же пустынном утесе. В своих путевых заметках поэт писал: "Содрогаешься от одной мысли, что судьба может забросить сюда человеческое существо, ибо на этом голом, выжженном солнцем скалистом утесе жизнь невозможна. Яйца морских птиц, которые только и найдет здесь человек, способны лишь отдалить неизбежный конец..."

На нашей скале помимо крачек и олушей, отнесшихся к появлению людей без особого интереса, жили также крысы, которые, по-видимому, питались птенцами и яйцами. Но как оказались здесь, среди моря, эти сухопутные животные? Воображение невольно рисовало картину кораблекрушения.

Мы обнаружили, кроме того, маленькую коричневую ящерицу, охотившуюся на мух, нескольких муравьев и крохотных красных клещей, копошившихся среди камней.

Насколько беден был животный мир над водой, настолько богатой и разнообразной оказалась подводная фауна. Уже в приливо-отливной зоне скала сплошь была усеяна устрицами, и, когда мы с Хассом, надев лишь маски с дыхательными трубками, поплыли вдоль берега, у нас перехватило дыхание при виде открывшегося нашему взору зрелища. Стенки широких трещин и расселин, терявшиеся в бездонной глубине, поросли красными кораллами и были усеяны раковинами устриц. Течение медленно колыхало мощные "опахала Венеры", среди которых резвились пестрые губаны. Мимо нас проплывали стаи желтоспинных морских карасей и изящных серебристых цезио.

Но нас все время не покидало какое-то смутное беспокойство: ведь внизу зияла бездна и нигде никакого укрытия. И вот они уже тут как тут - акулы. Сперва мы видели трех, потом четырех. Они огромные и чуть ли не хватают нас за ноги. Снова и снова мы пускаем в ход шток, чтобы отогнать их, но хищницы не отстают. Нетрудно представить себе, что чувствует пловец в таком обществе, без акваланга, в открытом море. Осторожно повернув, мы поплыли обратно к шлюпке за аквалангами.

С аквалангами к нам вернулись обычное спокойствие и уверенность. Теперь, прислонившись спиной к скале, мы сколько угодно могли наблюдать за акулами, которых тем временем собралось ни много ни мало девять штук. Мы медленно продолжали погружаться вдоль стены утеса. Стена была такой крутой и гладкой, что мы никак не могли найти хоть какой-нибудь выступ, где можно было бы передохнуть. К тому же на глубине примерно двадцати метров стало уже довольно темно. Течение здесь усилилось; оно несло бесчисленное множество крохотных планктонных организмов. Акулы все еще преследовали нас, но теперь мы видели их белое брюхо только тогда, когда они появлялись прямо перед нами или проплывали близко над головой.

Голубая королевская рыба (Pomacanthus semieircularis)
Голубая королевская рыба (Pomacanthus semieircularis)

Кроме акул, нас сопровождала стая рыб-бабочек с особенно длинными вымпелами и две украшенные голубыми полосками рыбы-ангелы (Pomacanthodes semicirculatus). Рыбы-хирурги, морские караси и цезио часто окружали нас таким густым облаком, что мы почти ничего не видели вокруг.

Pomacanthus paru с двумя рыбами чистильщиками (Labroides dimidialus)
Pomacanthus paru с двумя рыбами чистильщиками (Labroides dimidialus)

На глубине около пятидесяти метров стена кончалась и начиналось покатое каменистое дно. Здесь уже была почти полная темнота. Дно было усеяно обломками камней, кораллов и ракушек. Лишь кое-где росли одиночные роговые кораллы. Над норами и расщелинами между камнями стояли головой против течения небольшие бледно-голубые рыбки. При нашем приближении они юркнули в норки, и мне, несмотря на все старания, не удалось поймать ни одной из этих обитательниц глубин. Тут появился гигантский представитель семейства серрановых - промикропс. В длину этот огромный каменный окунь достигал не менее двух метров, и нетрудно себе представить, какая ужасная пасть у этого чудовища. Честно признаться, я никогда не испытывал такого страха! Известно, что австралийский промикропс (Promicrops lanceolatus) подкарауливает ловцов жемчуга и, завидев одного из них, делает вид, что хочет напасть. Эти "ложные атаки" огромных рыб, вес которых достигает четырехсот килограммов, хотя и могут показаться на первый взгляд безобидными, в действительности не так уже безопасны. Рассказывают, что не один подводный пловец закончил свой жизненный путь в пасти гиганта.

Появившийся перед нами промикропс был настроен миролюбиво и не проявлял абсолютно никаких агрессивных намерений, но я тотчас вспомнил рассказы о засадах и коварных нападениях "из-за угла". В другой ситуации мы бы, безусловно, не упустили случая, чтобы поближе познакомиться с этим редким животным, однако на такой глубине, в окружении акул и имея за плечами десять месяцев плавания, мы удовольствовались беглым впечатлением, и тем не менее эта мимолетная встреча надолго запомнилась.

Когда ранним утром 23 сентября, еще не стряхнув с себя окончательно сон, мы поднялись на палубу, солнце только-только вставало над горами Малайзии. Облака окрасились багряным цветом, и в низинах клубился сиренево-серый туман. "Ксарифа" держала курс к близлежащему острову Пинанг. На этом острове всего лишь в двадцать восемь километров длиной и в шестнадцать шириной насчитывается 350 тысяч жителей, причем большинство живет в городе Пинанге, силуэт которого очень напоминает английские города. Каково же было наше удивление, когда мы, совершая первую прогулку по его улицам, увидели: за английским фасадом скрывается китайский город. Девушки и женщины китаянки ходили в широких брюках, а на улицах было полным-полно круглолицых курносых ребятишек. Многочисленные велорикши то и дело предлагали свои услуги, а ресторанные вывески приглашали зайти и отведать экзотические кушанья.

Мы нанесли визит английскому зоологу доктору Пэджену, который любезно согласился стать нашим гидом и познакомить с достопримечательностями Пинанга. В первую очередь он показал нам храм Кек Аок Си. Этот огромный буддийский храм, по нашим понятиям, несколько вычурен. Зато парк, в маленьких прудах которого полно черепах, действительно великолепен.

Взобравшись на восьмисотметровую гору Пинанга, мы смогли вдоволь полюбоваться открывшейся оттуда чудесной панорамой острова. И тут я впервые увидел летучих дракончиков. Я бы их наверняка не заметил, если бы не доктор Пэджен, обративший мое внимание на этих окрашенных в цвет коры, длиной примерно двадцать сантиметров оригинальных ящериц. Когда они, оттолкнувшись от земли, взлетают, форма их тела удивительным образом меняется. Расправив ложные ребра, между которыми натянута перепонка, маленькие пресмыкающиеся парят несколько секунд в воздухе.

В новинку были мне также кувшинообразные растения. Концы их листьев превратились в своеобразные ловушки для насекомых. Каждый листик заканчивался маленьким кувшинчиком с ручкой и крышкой, удивительно напоминающим цветок орхидеи. Многие насекомые, привлеченные запахом сахаристого сока, выделяемого железами в крышках кувшинчиков, садятся на лжецветок и проваливаются на дно кувшинчика, верхний край которого покрыт слоем воска и направленными вниз ворсинками. На дне кувшинчика имеются железы, выделяющие жидкость, с помощью которой растение переваривает насекомое, поэтому все дно кувшинчиков покрыто кашеобразной массой - наполовину или полностью переваренными насекомыми. Но даже от такого хитроумного способа охоты есть, оказывается защита. Некоторые насекомые сумели настолько приспособиться к этому плотоядному растению - "невегетарианцу", что оно не в состоянии причинить им никакого вреда. Можно назвать, к примеру, два вида пауков, которые поселяются в верхней части кувшинчиков и охотятся здесь за насекомыми. Один из них в минуту опасности бросается даже в сахаристый сок, выделяемый растением, оставаясь при этом целым и невредимым. Далее, ближе к дну кувшинчика, где выделяется жидкость для переваривания (ее объем составляет обычно десять - двадцать кубических сантиметров), живет целый ряд личинок различных насекомых, и прежде всего двукрылых, питающихся разложившимися насекомыми, пойманными растением. Один из упомянутых видов пауков наловчился охотиться на этих личинок.

Отправившись на следующий день в поездку по острову, мы посетили знаменитый змеиный храм Сунгеи Клуанг. Построенный в 1850 году одним китайским священником в честь бога Хор Соо Конга храм стоит на невысоком холме. В сосудах перед зданием храма дымились палочки для окуривания, а внутри теснились молящиеся китайцы, совершенно не обращавшие внимания на многочисленных ядовитых змей Trimeresurus wagleri, толстых и ленивых, лежавших на карнизах, в нишах и на ветвях кустов, специально для этой цели посаженных в вазы. Необычное зрелище!

В маленьких деревушках живут главным образом малайцы, которые в отличие от китайцев ставят свои хижины на сваях. Но и здесь вся торговля, как и в городе, находится в руках китайцев, видимо потому, что они более ловки и оборотисты.

Пользуясь случаем, мы решили совершить поездку на материк в надежде, что встретимся с живущими в горах сакаями, коренной этнической группой, которая, как полагают, родственна никобарскому племени шом пен. Сев в маленький автобус, мы отправились в путь. Дорога бежала мимо небольших городков, населенных китайцами, мимо бесконечных каучуковых плантаций с ровными рядами деревьев. Затем начались живописные малайские деревушки и рисовые поля, где в оросительных каналах купались шумные стайки ребятишек. В каждом пруду, чуть ли не в каждой луже, стояли верши, но мы так и не поняли, что же ими ловили. Дальше дорога вела через Пангкор, Бруас, Ипох, Кампар и Тапах в горы.

На каучуковых плантациях, раскинувшихся по обе стороны дороги, работают тамилы, выходцы из Индии; в маленьких городках живут и трудятся китайцы, а в деревнях - малайцы.

От Тапаха асфальтированная лента шоссе, извиваясь змеей, вела через девственные леса в горы. Все гуще становились заросли, по краям дороги пышно цвели орхидеи. Кое-где лес отступал, и тогда сверху открывался вид на зеленые холмы, на которых светлыми пятнами выделялись прогалины с крытыми соломой хижинами на сваях. Там живут аборигены. Жизнь этих людей мало чем отличается от жизни, которую вели их предки много лет назад: этот район стал доступен лишь со строительством "асфальтированной змеи".

К вечеру мы добрались до расположенного на высоте 1400 метров городка Танах Рата. По обеим сторонам главной улицы теснились китайские магазинчики и лавчонки, а на окраине размещались виллы европейцев, предпочитавших проводить свой отдых здесь, в горах, где было прохладнее.

Лишь после долгих поисков нам удалось найти свободные места в одном из небольших китайских отелей. Этот отель, надо сказать, отличался некоторым своеобразием. Так, номера отделялись один от другого не стенами, а тонкими перегородками, не доходившими до пола, так что можно было видеть ноги соседа, когда тот подходил близко к перегородке. Возле нас разместилось весьма шумное семейство, без конца заводившее пластинки "Всегда улыбайся" и другие европейские шлягеры, да еще на китайском языке. Под это музыкальное сопровождение мы и заснули.

На другой день мы посетили местного этнолога, англичанина по национальности, оказавшегося исключительно любезным человеком. К сожалению, я забыл его имя. Он сразу же выполнил нашу просьбу и повел нас в небольшую деревушку, на окраине которой в типичных маленьких хижинах на сваях жило несколько семей сакаев. Жители деревни встретили нас очень приветливо. Одеты они были бедно; поношенная, потрепанная европейская одежда сакаев достаточно красноречиво говорила об их "благосостоянии".

При посещении другого селения сакаев наше подавленное настроение несколько улучшилось. Селение состояло из четырех свайных хижин и располагалось несколько в стороне от китайской деревни, на отлогом склоне горы. Прямоугольные хижины были сделаны из бамбука, вместо стен - плетеные циновки. Одна из стен - циновок была приподнята, так что мы могли видеть всех обитателей хижины. К входу вела старая шаткая лесенка, над которой висело несколько аккуратно сплетенных вершей для рыбной ловли. По дороге нам встретилась женщина, несшая на спине с помощью простой "козы" огромную, в целый метр высотой, связку бамбука. Каждый ствол был наполнен водой. Затем мы повстречали нескольких молодых людей, возвращавшихся с охоты. В одной руке они несли духовое ружье, в другой - широкий банановый лист на случай дождя.

Хижины сакаев
Хижины сакаев

Мы направились к одной из хижин. Наш английский коллега поздоровался со старостой, плотным, крепким человеком средних лет, который, по-видимому, хорошо знал нашего проводника. Он пригласил гостей в хижину. В хижине сидели четыре женщины с несколькими голыми ребятишками и четверо мужчин, по всей вероятности братья. При нашем появлении женщины надели блузки. Посреди хижины на кучке песка горел небольшой костер, возле которого стоял железный котел. На стене и на сваях висели шорты и другая одежда европейского покроя. Но на некоторых из мужчин, как и на никобарцах, была набедренная повязка. Каждая из четырех семей имела свою "спальню": угол, отгороженный плетеными циновками.

Под потолком висело несколько духовых ружей длиной до двух метров. Их украшал узор из выжженных точек. Рядом с ружьями висел бамбуковый колчан с отравленными стрелами без наконечников. Духовые ружья используют главным образом для охоты на птиц.

Мы угостили старосту сигаретами, и он с удовольствием дал себя сфотографировать. Затем он достал копье, широкий наконечник которого представлял собой заостренный кусок бамбука, и железный топор, но не совсем обычный: обух был сплошным, без отверстия для топорища, и крепился с помощью ремешков наподобие каменного топора. Ведь еще до недавнего времени местные жители пользовались примитивными каменными топорами. И так как общеизвестно, что человек неохотно отказывается от своих привычек, торговцы привезли сакаям железные топоры, сделанные по образу и подобию каменных, с тонким сплошным обухом - другую конструкцию сакаи наверняка бы отвергли.

Сакайская семья. Глава семьи с железным топором, сделанным по образу и подобию каменных топоров без отверстия в обухе (Малайзия)
Сакайская семья. Глава семьи с железным топором, сделанным по образу и подобию каменных топоров без отверстия в обухе (Малайзия)

К сожалению, из-за недостатка времени нам пришлось отказаться от дальнейшей поездки по районам, населенным сакаями. Для этого потребовался бы не один день. Возвращаясь, мы встретили молодых сакаев с духовыми ружьями и девушку. Они остановились на обочине и с удивлением глядели нам вслед. Это удивление понятно: каменный век повстречался с веком машин. Здесь на относительно небольшой территории можно наблюдать, как вымирает маленький народ и гибнет его самобытная культура.

Для дальнейших подводных исследований мы выбрали островок Пулау Ярак. Он всего в километр длиной, покрыт густым лесом, и море здесь относительно прозрачное. Мы совершили две чудесные подводные экскурсии, во время которых обследовали коралловый риф с мощными колониями поритеса. Риф уходил на глубину пятнадцати метров и заканчивался пустынным каменистым дном, на котором там и тут возвышались скалистые глыбы.

Так как на глубине вода была не такой прозрачной, контуры скал расплывались и они походили на каких-то фантастических чудовищ, затаившихся на дне. В первый момент я не на шутку перепугался, но, приглядевшись повнимательней, успокоился. Подводные утесы были красиво "украшены" раковинами устриц, невысокими мадрепоровыми кораллами и фиолетовыми роговыми кораллами, на которых, словно чудесные цветы, сидели морские лилии. Вокруг коралловых "опахал" толпились густые стаи кардиналов. Когда я сорвал одну из веток, я снова убедился, что рыбы искали здесь убежища. Стоило маленьким рыбешкам лишиться укрытия, как со всех сторон налетали голодные прожорливые губаны и начинали хватать метавшихся в панике кардиналов. А ведь за мгновение до этого те же самые губаны даже не делали попыток напасть на державшуюся под защитой кораллов стайку рыб.

Я долго сидел возле красной губки высотой не менее метра. Кто только не жил в этой "квартире"! Здесь хозяйничала красная, с голубыми крапинками рыба аргус. С внешней стороны губки, наиболее опасной для "квартирантов", сидели маленькие крабы и сотни крохотных белых морских кубышек, которые своими щупальцами ловили в воде планктонных животных. Тут же совсем рядом оказались мои старые знакомые - чистильщики.

У небольших лесистых Сембиланских островов море было не столь прозрачным, здесь ощущалось сильное течение, создававшее благоприятные условия для морских актиний, которые образовывали местами обширные колонии. Здесь мы совершили последние погружения, после чего взяли курс на Сингапур.

Лотта Хасс и автор с находками
Лотта Хасс и автор с находками

У острова Панкор прямо из воды торчало какое-то странное сооружение на сваях. На площадке стояло несколько хижин, а под него в воду спускалась большая сеть. От этого сооружения в сторону моря вели два ряда вбитых в дно столбов. Когда мы, обогнув на шлюпке это огромное приспособление для лова рыбы, подошли ближе, рыбаки пригласили нас к себе. Мы взобрались наверх. Повсюду на солнце сушилась выпотрошенная рыба: камбала, каранксы и целый ряд других, а также креветки и каракатицы. В больших котлах варились крохотные личинки рыб, похожие на маленьких белых червячков, но дьявольски вкусные. На краю площадки помещался небольшой алтарь - жестяной ящичек с флажком. Перед алтарем стояли две консервные банки с обгоревшими палочками для окуривания.

Рыбаки показали нам, как они ловят рыбу: сильное течение загоняет косяки через горловину огромного вентеря в сеть, висящую под площадкой с хижинами, после чего сеть поднимают.

Рыбаки оказались милыми, гостеприимными людьми. Они угостили нас кофе и поинтересовались нашими планами. У них нашелся даже маленький атлас, по которому они проследили весь путь экспедиции. На прощанье радушные хозяева подарили нам часть улова.

14 октября "Ксарифа" вновь подняла паруса и медленно направилась вдоль западного побережья Малаккского полуострова к югу. Солнце только-только зашло, и мы продолжали сидеть на палубе, немного грустные от того, что наше путешествие закончилось и настала пора прощаться.

предыдущая главасодержаниеследующая глава









© AQUALIB.RU, 2001-2020
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://aqualib.ru/ 'Подводные обитатели - гидробиология'
Рейтинг@Mail.ru


Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь