ГЛАВА ШЕСТАЯ. БЛАГОСЛОВЕННОЕ МОРЕ

Цепь морей Атлантического океана, опоясывающая южные берега Европы, заканчивается Азовским морем, предпоследним по величине площади, самым маленьким по объему водной массы и самым мелким из всех морей планеты. Наибольшая его глубина — 14,5 метра — значительно меньше глубины большинства наших водохранилищ. Водоем этот столь далеко врезается в материк, а пролив, соединяющий его с Черным морем, столь узок, что географы древности называли Азовское море озером. У Страбона мы читаем, что «к северу от восточного залива (то есть восточной части Черного моря. — Прим. авт.) расположено озеро Меотида, имеющее в окружности 9000 стадий или даже немногим больше. Оно впадает в Понт (Черное море. — Прим. авт.) через так называемый Боспор Киммерийский».

Низкие топкие берега многочисленных мелких заливов в западной части Азовского моря, объединенные общим названием Сиваша, или Гнилого моря, дали повод римским географам присвоить всему морю в целом - название Палюс Меотис, то есть Меотийское болото.

Размеры Азовского моря не велики, площадь его водного зеркала 37 600 квадратных километров, то есть меньше, чем площадь больших пресных озер — Верхнего, Гурона, Мичигана в Северной Америке и Виктории в Африке.

Боспор Киммерийский, известный нам теперь как Керченский пролив, соединяет Азовское море с водами Мирового океана. Об этой очень узкой и мелкой трубе с наименьшей шириной 4 километра, глубиной 3—5 метров и о ее роли в судьбах Азовского моря речь впереди.

Но странная вещь: маленькое море, лоскуток Атлантики, засунутый прихотью природы в степи крайнего юго-восточного угла Европы, мутноватый водоем, пренебрежительно названный болотом, приобрел, однако, с древнейших времен прочную и славную репутацию как самый рыбообильный водоем мира. И основными занятиями населения его берегов всегда были и в значительной степени остаются и поныне рыболовство и обработка рыбы на вывоз внутрь страны и за границу. Еще на памяти современного поколения ежегодная добыча рыбы в Азовском море доходила до трех миллионов центнеров, что составляет 70 — 80 килограммов с гектара водной площади.

Свыше половины улова всегда составляли рыбы высокой гастрономической ценности: несколько представителей семейства осетровых, рыбец, шемая, одна из нежнейших сельдей — донская — и пользующиеся массовым спросом судак, лещ, сазан, тарань. Немалое количество видов составляло признанный и пользующийся постоянным спросом предмет экспорта.

Какие же природные условия наградили Азовское море таким изобилием?

Большой приток солнечной энергии в сочетании с мелководностью обеспечивают хороший прогрев водной массы моря и более высокую, чем в других водоемах, скорость роста и созревания животных и растительных организмов, которыми питается рыба. В течение года их жизненный цикл повторяется 8—10 раз. Так, изобилие бентоса — совокупности организмов, живущих снаружи и внутри грунта дна и составляющих пищу многих промысловых видов, таково, что рыбы не успевают его выедать, и общая его масса возрастает к осени в 3—4 раза. Море создает ежегодно свыше 34 миллионов тонн органического вещества (считая в сухом весе!), или почти килограмм концентрированного корма на квадратный метр. Такого изобилия рыбьей пищи ни на каком другом участке Мирового океана, даже в мелких тихоокеанских лагунах, нет.

Исключительно благоприятные условия для жизни и размножения проходных и полупроходных видов создавала малая соленость Азовского моря. Она была в полтора раза меньше солености верхних слоев Черного моря и в три с половиной раза слабее Средиземного моря. В литре азовской воды содержалось не больше 11 граммов растворенных солей, то есть полчайной ложки.

Уловы промысловых рыб в Азовском бассейне с 1927 по 1964 год (в тысячах центнеров)

Благодаря этому качеству ценные полупроходные виды рыб, для которых даже слабосоленая черноморская вода смертельна, могли, нагуливаясь, путешествовать почти по всему пространству моря. Два обстоятельства препятствовали засолонению Азовского моря — слабый водообмен через Керченский пролив с более соленым Черным морем и приток из Дона и Кубани пресной воды. В год обе эти реки сбрасывали в море около 40 кубических километров, то есть одну восьмую всей его емкости. Речная вода несла с собой около 80 тысяч тонн соединений азота, более 12 тысяч тонн фосфорнокислых продуктов и до 160 тысяч тонн растворенной кремнекислоты. Высокая рыбопродуктивность моря обеспечивалась не только изобилием кормов, но и благоприятными условиями размножения полупроходных и проходных видов. Площадь их нерестилищ в многоводные годы доходила до 250—300 тысяч гектаров в гирлах и низовьях Дона и до 100—150 тысяч в кубанских лиманах и плавнях. Если сюда добавить обширные пространства Ейского, Бейсугского и других лиманов, издревле знаменитых своими левами, то можно только подивиться, сколь щедрой бывает природа.

Большую роль в воспроизводстве азовской ихтиофауны играет и обширный Таганрогский залив, в вершине которого расположена разветвленная дельта Дона — донские гирла. На пяти с лишним тысячах квадратных километров площади этого залива соленость воды нарастает постепенно, по мере удаления от источника пресной воды — донской дельты, и переселение молоди из пресной среды в солоноватую происходит поэтому безболезненно для неокрепших организмов.

Мы вынуждены говорить, как, вероятно, заметил читатель, о многих благоприятных обстоятельствах жизни и размножения азовских рыб в прошедшем времени, так как в настоящее время обстоятельства изменились в худшую сторону и рыбное хозяйство этого водоема пришло в состояние упадка. Правда, уловы промысловых рыб в целом за последние 30 лет снизились не очень уж намного, но видовой их состав потерпел коренное изменение в худшую сторону. Если раньше количество пенных рыб составляло добрую половину добычи, то в последнее десятилетие оно уменьшилось до одной пятой, а то и одной десятой улова. Общий же вес добычи осетра, судака, шемаи, леща сократился в пять—семь раз, а образовавшаяся в результате этого уменьшения брешь заполняется малоценными хамсой и, бычком.

Как и в других районах нашей страны, рыбное хозяйство Азовского моря пострадало в основном от трех причин — загрязнения притоков, а через них и самого моря, нерациональных способов промысла и регулирования речного стока гидротехническими сооружениями. Последняя причина, по мнению многих специалистов, в этом районе причиняет наибольший ущерб.

Не уменьшая значения двух первых причин, мы расскажем здесь о тех последствиях, которые повлекло за собой сооружение Цимлянского гидроузла.

Осетровые рыбы Азовского моря всегда предпочитали для производства потомства совершать брачные путешествия далеко вверх по Дону. На многочисленных нерестилищах этой реки появлялись на свет почти все белуги, 95 процентов осетровой молоди и до одной трети севрюжьей. В 1952 году плотина Цимлянского гидроузла отрезала доступ белуги ко всем ее нерестилищам, большая часть которых была расположена выше Калача, то есть выше тех мест, где теперь кончается водохранилище. Рыбоход, сооруженный в теле плотины, оказался весьма несовершенным, а для пропуска этой крупнейшей рыбы малопригодным. Немногим лучше сложилась судьба осетров. В их распоряжении осталась примерно четверть тех мест, где они откладывали икру, — главным образом те нерестилища, которые находились ниже плотины. Меньше других пострадала севрюга. Эта рыба, не питая особой страсти к дальним путешествиям, довольствовалась для производства потомства низовыми угодьями, и плотина гидроузла не сыграла в ее судьбе столь зловещей роли, как в судьбе осетра и белуги.

Общеизвестно, что мы начинаем ценить что-нибудь лишь тогда, когда утрачиваем. Так получилось и с нерестилищами осетровых рыб на Дону.

Когда их было много, они не составляли предмета забот, но теперь то, что уцелело, детальнейше изучено и закартировано во всех подробностях. Осетр для нереста обычно выбирает участки дна с быстрым течением и галечным грунтом. Не обязательно, чтобы они были расположены в русле и всегда покрыты водой: икра может быть отложена весной и на галечной отмели, если половодье покрыло ее слоем воды глубиной не меньше трех метров. Ниже плотины Цимлянского гидроузла русловых нерестилищ зарегистрировано всего лишь 53 гектара и затопляемых в половодье 31 гектар. На этих уцелевших участках можно вывести примерно до одной седьмой того количества, которое может вырастить и прокормить Азовское море. Но участь этого потомства незавидна, в особенности если оно увидело свет вблизи плотины. Здесь особенно велики скопления хищной и сорной рыбы, для которой икра и личинки осетровых рыб — излюбленное лакомство, и здесь же в наибольшей мере сказывается неблагоприятное влияние колебаний уровня воды и температуры.

Поедание икры и личинок осетровых рыб хищниками происходило и в прошлом, но в условиях сокращения плОщади нерестилищ оно сказывается гораздо заметнее. Кроме того, отстой мутноватых вод Дона в водохранилище увеличил их прозрачность и хищник стал дальше и лучше видеть свою добычу.

В те годы, когда время выклева личинок осетровых совпадает с нерестовым ходом сельди и чехони, к местным потребителям икры и личинок присоединяются стада этих мигрантов, уничтожение осетровых эмбрионов становится почти сплошным и случайно уцелевшая молодь скатывается в море в совершенно незначительных количествах. Талые воды, скопившись в водохранилище, прогреваются здесь довольно медленно, и встреча с их холодной массой тормозит развитие половых продуктов не только у мигрантов, но и у оседлых рыб. Как следствие время нереста нередко отодвигается ближе к лету, вплоть до выхода из-под воды заливаемых нерестилищ, удлиняется период эмбрионального развития, снижается выживаемость эмбрионов.

Среднемесячный сток реки Дона в естественных и зарегулированных условиях

Преградив течение Дона, Цимлянский гидроузел поставил в тяжелое положение и полупроходных рыб. Для них в качестве родильного дома, яслей и детского сада служили обширнейшие донские поймы. Здесь на площади в три сотни тысяч гектаров происходил их нерест, развивалась икра, кормилась и подрастала молодь леща и судака. Наибольшую ценность представляли пойменные участки от устья Северского Донца до дельтовых разветвлений русла. Здесь хорошо развитый растительный покров, глубокие ерики, изобилие проточных пойменных озер, хорошо прогреваемые мелководья с медленным течением создавали для размножения отличные условия. Не было здесь и посторонней рыбы, любителей икры и конкурентов по питанию да и основная пища молоди — планктон — развивалась весьма обильно.

Для размножения полупроходных важнейшее значение имеет величина половодного стока. Она определяет площадь и продолжительность залития пойменных угодий, высоту и опять-таки продолжительность стояния полых вод на нерестилищах. В годы естественного режима Дона в половодье проходило примерно две трети годового стока. Даже в средние по водности годы полые воды покрывали почти три четверти всей площади донских пойм и держались на них месяца два, а то и дольше. Средняя глубина на залитых участках в самую высокую воду колебалась, в зависимости от высоты поймы, от 2,5 до 5 метров.

Зарегулирование стока Дона Цимлянским водохранилищем в корне изменило гидробиологический режим нижнего Дона, а увеличение испарения с расширившейся во много десятков раз площади зеркала и забор воды на орошение и в Волго-Донской канал существенно уменьшили годовой сток. Водохранили- ч ще стало задерживать больше половины талых вод, и поэтому за 16 лет его существования пойма затоплялась лишь 5 раз. Но и из этих, казалось бы, благополучных лет полноценное размножение почти всех ценных видов было обеспечено лишь один раз в 1963 году. А в остальные относительно благополучные по режиму весеннего стока годы из-за непродолжительного стояния полых вод и резких колебаний уровня большая часть отложенной икры погибала.

Отрицательно сказывается регулирование стока на естественном воспроизводстве рыб и на другой большой реке азовского бассейна — Кубани. Обширная сеть ее лиманов дает жизнь тарани, судаку. По ним проходят, направляясь к нерестилищам, севрюга, рыбец, шемая.

Федоровский гидроузел, построенный на этой реке и введенный в эксплуатацию в 1967 году, уменьшил площадь севрюжьих нерестилищ, а забор воды в Невинномысский канал, питающий поливные земли Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, снизил расход реки на 75 кубических метров в секунду. По этой причине многие нерестилища обсохли, а на других снизилась глубина и уменьшилась скорость течения.

Создание на левобережных притоках Шапсугского и Тщикского ирригационных водохранилищ практически уничтожило нерестилища рыбца и шемаи.

Обвалование Кубани, начатое еще в 30-х годах для охраны прилегающих земель от затопления, направив сток транзитом, резко сократило питание пресной водой тех боковых лиманов, в которых нерестились судак и тарань. Часть их засолонилась настолько, что для размножения рыб стала непригодной.

Регулирование речного стока оказало отрицательное влияние не только на условия размножения проходных и полупроходных рыб, но также и на возможности их нагула в море. Изъятие значительной части стока Дона Цимлянским водохранилищем послужило причиной повышения солености морской воды, снижения биологической продуктивности и сокращения ареала нагула рыб.

Динамика солености Азовского моря

И хотя Азовское море и теперь по своим запасам корма является богатейшим водоемом, но из-за резкого уменьшения численности ценных промысловых рыб миллионы тонн этого богатства остаются неиспользованными.

Какая же судьба ожидает Азовское море в будущем?

В бассейнах Дона и Кубани сотни тысяч гектаров плодороднейших земель не могут быть использованы из-за отсутствия воды. Напоить эти земли пока можно только водою Дона и Кубани. И намечаемые темпы развития ирригации здесь таковы, что уже к 1980 году эти две реки должны будут отдавать 13 — 16 кубических километров воды ежегодно, то есть примерно в два-три раза больше, чем забирается на нужды полива в настоящее время.

Соответственно уменьшению пресного стока увеличится соленость моря: в средние по водности годы до 16,4 промилле, а при длительном маловодье и до 18 промилле против 11 в настоящее время. Но все ценные для промысла рыбы весьма болезненно ощущают превышение солености. Прибавка даже одного грамма солей на литр воды резко сокращает ареал распространения, а следовательно, и нагула рыб в море. Подсчитано, что при 16,4 промилле солености (средней) обширнейшие пространства моря станут недоступными для рыбца, судака, тарани, шемаи и леща, а возможная их жилплощадь — ареал распространения уменьшится против нынешнего в 14—15 раз, а при 18,4 промилле — в 25 раз.

Немного полегче будет жизнь у молоди осетровых, чехони, сазана и сома — видов, менее чувствительных к солености. В средние годы для них сохранится 20 процентов ареала, а в маловодные периоды — 12.

В этих условиях среднегодовой улов ценных рыб не превысит 30 тысяч центнеров, что практически повлечет за собой полную ликвидацию рыбного хозяйства в Азовском бассейне вместо его восстановления. Отказаться от дальнейшего развития ирригации донских и кубанских степей невозможно, растениеводство в этих местах нуждается в искусственном орошении, IT поэтому следует искать какой-то другой выход, который удовлетворил бы требованиям обеих сторон.

Так как основная причина возможного превращения Азовского моря в питомник хамсы и бычка заключается в уменьшении речного стока, посмотрим, как складывается современный водный баланс ныне бедствующего моря.

Азовское море ежегодно получает и расходует 86 кубических километров воды. Приходная часть баланса состоит из 40 кубических километров речного стока, 14 кубических километров атмосферных осадков и притока черноморской соленой воды через Керченский пролив в объеме 32 кубических километров. Расход воды слагается в основном из двух статей: испарения 35 кубических километров и возвращения в Черное море взамен соленой воды около 50 солоноватой. Чтобы вторая статья расходной части не вызвала у читателя законного недоумения, поясним, что роль безжалостного взаимодавца навязана Черному морю элементарным физическим законом, определяющим количество смешиваемых растворов различной степени насыщения. Кроме этих двух основных статей расхода немногим больше 1 кубического километра уходит на пополнение Сиваша. Повлиять как-нибудь на величину осадков и испарения мы не в силах, но изменить соотношение обмениваемых вод современная техника может без особых осложнений. Уже говорилось, что Керченский пролив довольно узок и к тому же весьма неглубок. Перекрытие его плотиной длиной 4 километра и высотой примерно 10 метров представляет самую обычную гидротехническую стройку заурядного масштаба при объеме земляных и бетонных работ во много раз меньшем, чем при сооружении плотин хотя бы на Волге. За гидротехниками дело не станет, а гидрологи на основании детальных исследований решат, как должна будет выглядеть плотина и какую работу ей придется выполнять. Если Керченский пролив перекрыть частично, то водообмен между морями примет меньшие размеры и возможно, что потребуется меньше пресной воды, чтобы удержать соленость Азовского моря на необходимом уровне. Однако более заманчивым представляется вариант, при котором водообмен будет полностью подчинен воле человека. Для этого пролив перекрывается полностью плотиной с водопропускными отверстиями, через которые с помощью тарированных затворов водообмен будет производиться по определенной программе. Для пропуска судов придется соорудить шлюз. Можно, конечно, для обеих целей «врезать» в плотину одно комбинированное сооружение — это уже дело техники. Так или иначе, но жизнь требует, чтобы этим способом решения спора между ирригацией и рыбным хозяйством гидротехники занялись теперь же.

Но регулирование водообмена между морями не решает азовской проблемы радикально. Ведь в процессе дальнейшего развития ирригация, промышленность, городское хозяйство будут требовать все больше и больше воды от основных поильцев моря, и доля этого когда-то основного потребителя неминуемо будет сокращаться с каждым годом, и на очереди неизбежно встанет необходимость изыскания новых, достаточно мощных источников.

С 1952 года Дон соединен каналом с Волгой. Сток Волги примерно в 10 раз больше стока Дона, и, хотя Каспийскому бассейну самому воды хватает далеко не всегда, поделиться с Доном Волге, очевидно, придется. Гидротехники рассчитали, что если на Волге построить насосную станцию производительностью 150 кубических метров воды в секунду, на что потребуется расход мощности в 200 тысяч киловатт, то около 5 кубоки-лометров воды можно будет перебрасывать в Дон по Волго-Донскому каналу ежегодно. Если же принять в качестве исходных большие объемы перекачки, то придется строить не одну, а несколько насосных станций и увеличить пропускную способность канала или, расширив его или проложив вторую нитку через водораздельный участок, приспособить для этого русло речки Иловли. Само собой разумеется, что отъем воды из Волги должен быть ей каким-то образом возмещен. Ведь не далеко время, когда и сама мать русских рек потребует пополнения водных ресурсов; ее судьба и судьба питаемого ею Каспия давно уже волнует не только одних специалистов.

Уже давно разрабатываются проекты переброски в помощь Волге стока северных рек Печоры и Вычегды через Каму.

По первоначальным прикидкам, решение этой задачи требовало путем постройки нескольких плотин и ограждающих дамб сосредоточить сток верховьев Печоры и Вычегды в гигантском Печоро-Вычегодско-Камском водохранилище. Целесообразность создания этого нового пресноводного моря вызывала сомнение у многих специалистов: очень уж много ценных земель и месторождений нефти и газа пришлось бы похоронить под водой и много лет ждать, когда, заполнив наконец мертвый объем гигантской чащи, водохранилище сможет начать отдачу воды из полезной рабочей призмы.

Поэтому сейчас идет работа над поэтапным вариантом переброски, который задуман в следующих общих чертах.

В первую очередь сооружение двух гидроузлов — Покчинского на Печоре и Бобыкского на одном из ее притоков — и водораздельного канала между Печорой и Камой позволит перебрасывать в бассейн Волги около 14 кубических километров воды ежегодно. Затем на Печоре ниже Покчинского строится Усть-Войский узел с мощной насосной станцией. Ввод его в эксплуатацию увеличит объем перебрасываемого стока до 32 кубических километров в год.

Темпы развития хозяйства страны за последние годы и рост потребности в воде говорят о том, что настало время приступить к генеральному перераспределению стока рек Европейской части СССР. Среднемноголетний сток рек этой части нашей страны, впадающих в моря Северного Ледовитого океана, в полтора раза больше стока, принимаемого Азовским, Черным и Каспийским морями. Но в бассейнах рек, впадающих в Черное море и Каспий, расположены такие густо населенные республики, как Украина, Молдавия, южная часть Белоруссии, промышленные области РСФСР, и, несмотря на их меньшую площадь, здесь живет в 7 раз больше населения и в 10 раз больше площадь сельскохозяйственных угодий, чем в бассейнах северных рек. Необходимость территориального перераспределения стока в Европейской части нашей страны между этими бассейнами выдвигается самой жизнью и нетерпеливо ждет своего разрешения.

Предварительное исследование основ проблемы показывает, что технически вполне возможно организовать постоянную переброску с севера на юг от 120 до 150 кубических километров воды ежегодно. Воду эту проектировщики предполагают забирать из крупных рек и двух крупнейших озер севера — Ладожского и Онежского. Однако большие объемы земляных работ, необходимость сооружения сложной системы каналов и водохранилищ и подъема воды на несколько десятков метров ставят под сомнение экономическую целесообразность производства строительных работ и самой переброски стока в таком объеме в ближайшем будущем. Помимо стока Печоры можно перебросить также около 18 кубических километров воды из озер Кубенского, Воже, Лача и рек Сухоны и Онеги. Всего при экономически оправданных в настоящее время капиталовложениях в ближайшие два-три десятилетия Волга, Дон и Днепр могут получить от северных рек и озер около 50 кубических километров воды.

В итоге дополнительное питание Дона водами северных рек в сочетании с работой плотины в Керченском проливе создаст возможность поддерживать в Азовском море оптимальный режим солености и тем самым сохранить требуемые условия для нагула всех ценных видов рыб. Но это, как мы уже видели, лишь полдела. Чтобы Азовское море восстановило свою былую славу, а судак, шемая и рыбец вновь заняли место на витринах и прилавках магазинов, надо обеспечить также и основные условия воспроизводства этого товара — условия, которые сейчас и без того плохи, а в самом ближайшем будущем грозят ухудшением. В этом плане привлекают внимание следующие обстоятельства.

Для орошения и обводнения рисовых полей в низовьях Кубани создается Краснодарское водохранилище. Оно не только потребует для себя изъятия какой-то части стока из Кубани, но и еще больше ухудшит условия естественного воспроизводства рыбных запасов этой реки и водоснабжения рыбоводно-мелиоративных систем кубанских лиманов. Трудный бой придется выдержать рыбному хозяйству и с речным транспортом на Нижнем Дону. Этот участок реки причиняет сейчас речникам много неприятностей. Глубина судового хода здесь весьма невелика, значительно меньше, чем на остальных участках создаваемой единой глубоководной системы Европейской части СССР. Чтобы включить этот участок в систему, речники намерены перестроить существующую Кочетовскую плотину ниже устья Северского Донца и построить четыре новые низконапорные плотины. Если это будет сделано, то нерестилища Нижнего Дона практически будут ликвидированы и возможность естественного размножения осетровых, донской сельди, чехони, рыбца уничтожена. А ведь искусственное рыборазведение, как бы совершенно оно ни было, не может быть успешным без естественного воспроизводства. Для семейства осетровых сохранение естественного нереста необходимо, чтобы в их среде сохранились особи, нерестующие несколько раз, так как от этих «ветеранов» получается наибольшее количество икры и более крупное и жизнестойкое потомство. Эти обстоятельства нельзя не учитывать, рассматривая вопрос о шлюзовании Нижнего Дона. К тому же чисто транспортная задача на этом участке, очевидно, может быть успешно решена устройством судоходного канала на левобережной пойме Дона.

Но и на одно только естественное воспроизводство рыб возлагать чаяния не приходится. Даже в самых благоприятных условиях, которые могут быть созданы здесь для нереста проходных и полупроходных рыб, на естественных нерестилищах можно будет получить от того количества, которое могло бы прокормиться в море, не более двух третей полупроходных и лишь одну седьмую осетровых рыб. Увеличить эту долю может лишь заводское производство. Вот почему необходимо широкое и, главное, качественное строительство рыбоводных заводов и нерестово-вырастных хозяйств. Сейчас в Азовском бассейне четыре существующих осетроводных завода — три на Дону и один на Кубани — выпускают более 9 миллионов штук молоди осетра, севрюги и белуги. Технологическая схема их работы складывается из нескольких звеньев — заготовки и выдерживания производителей, получения и инкубации икры, выдерживания и подращивания личинок, выращивания и выпуска молоди. На всех заводах живой корм разводится в специальных цехах. В работе этих предприятий не все идет гладко. Так, например, не везде есть садки для длительного выдерживания производителей и получение заводами зрелых половых продуктов находится в полной зависимости от работы промыслов. Попадутся в улове производители с готовыми икрой и молоками — цехи работают, а не попадутся — приходится ждать.

Схема размещения рыбоводно-мелиоративных предприятий в бассейне Азовского моря

Значительные затруднения были и с выращиванием молоди в прудах. Из-за мелководья в этих примитивных водоемах развивалась жесткая растительность. Выращенную молодь заводы обычно выпускают в Дон или его протоки по сбросным каналам. Но около мест выпуска всегда стоит стая хищников, для которых молодь — желательная добыча. Чтобы не работать на хищников, приходится, забрав молодь в живорыбные прорези, отвозить ее для выпуска куда-нибудь подальше. Четыре донских рыбоводных завода, конечно, не могут довести выпуск продукции до размеров, соответствующих кормовой базе.

Итак, мы видели, что строительство гидротехнических сооружений на реках нашей страны оказывает существенное и может оказать еще большее влияние на рыбные запасы Азовского пусть небольшого, но все же настоящего моря.

А какова же судьба наших внутренних морей, а точнее, озер, не имеющих связи с Мировым океаном, — Каспия и Арала?

Как известно, продуктивность этих морей в основном зависит от количества поступающего в них речного стока, который, к сожалению, с каждым годом сокращается. Приход и расход воды в Каспии всегда были подвержены колебаниям, и соответственно менялся и уровень моря. За последние четыре-пять тысяч лет были периоды, когда он сильно и надолго спадал. Об этом свидетельствуют найденные под водой остатки дорог с торчащими по обеим сторонам пнями, затопленные крепостные сооружения и каменоломни. Были и периоды длительного повышения уровня. Об одном из них говорит запись на карте XIV века, что «море каждый год прибывает на одну ладонь». В первой лоции Каспийского моря отмечено, что в 1804 году вода стояла у самых стен Бакинской крепости, а сейчас это древнее сооружение отделяет от моря береговая полоса шириной 300 метров. Все же с начала XVII века уровень Каспия в основном падает, и в наши дни дошел до отметки, самой низкой за последние 350 лет, причем только за последние сорок лет, с 1929 года, снизился на два с половиной метра.

Обсыхание обширнейших, хорошо прогреваемых, обильных растительностью и кормами Волжской дельты и мелководий северного Каспия, в которых плодились, кормились и зимовали рыбы, жестоко подрывает каспийскую рыбную промышленность. Всего лишь несколько десятилетий назад здешние промыслы давали стране больше половины общего улова всех морей, водотоков и водоемов Советского Союза. В годы гражданской войны и иностранной интервенции Каспий был главным поставщиком рыбы населению и Красной Армии. В те времена девять десятых всей добычи составляли ценные рыбы: белуга, севрюга, осетр, лосось, белорыбица и многочисленные частиковые, главным образом их полупроходные виды. Автор «Технического описания каспийского рыболовства» А. Я. Шульц в 1861 году писал, что «улов частиковой рыбы можно назвать баснословным и неочевидцу легко может показаться неимоверным. Рыболовство занимает миллионы рабочих рук в Астраханской и вообще в приволжских губерниях, а равно по всему побережью Каспийского моря. Нигде в Европе лов рыбы, особенно красной, не производился в таких громадных размерах, не составляет столь важной отрасли государственного хозяйства... как рыболовство Каспийского моря». Сейчас доля Каспия в уловах внутренних водоемов существенно снизилась. Но даже и теперь в Каспии добывается 85 процентов мировой добычи осетровых.

В падении уровня Каспийского моря виноваты не только чисто природные причины: на нем во все возрастающей степени сказывается влияние хозяйственной деятельности. Наиболее существенную роль играют сокращение лесопокрытых площадей в бассейнах рек, распашка лугов, водохранилища с гигантскими площадями испарения, забор воды в оросительные и обводнительные системы, промышленное и хозяйственное водоснабжение. В литературе о судьбах Каспия содержится много предложений, как поднять и сохранить его уровень. О переброске вод северных рек и озер мы уже рассказывали. Не раз высказывались соображения о возможности пополнения Каспия черноморской водой через Азовское море и оба Маныча, но все эти проекты при кажущейся простоте их основной идеи в процессе разработки сразу же обрастают таким количеством сложнейших проблем технического и хозяйственного порядка, что вынести конкретное решение о степени реальности воплощения в жизнь этой идеи в настоящее время просто невозможно.

Замедлить темп падения уровня Каспия, правда в довольно скромных размерах, можно было бы, уменьшив испаряющую поверхность моря. Эту возможность предоставляет залив Кара-Богаз-Гол — обширнейшая лагуна округлой формы, соединенная с морем узкой горловиной. Площадь залива 13 тысяч квадратных километров, то есть 3,5 процента площади всего моря, и если его горловину перекрыть плотиной с водосбросом, то, регулируя через него отток воды из моря в залив, можно сэкономить 4—6 кубических километров воды в год.

Для спасения наиболее рыбопродуктивных участков моря возможно и еще одно решение. По рельефу дна, очертаниям береговой линии и некоторым другим признакам Каспийское море принято делить на три части: северную, среднюю и южную. Основная масса рыбопромыслов — порты Астрахань и Гурьев — находится в северной части, но именно она принимает на себя все тяжелые последствия спада воды. Возникает вопрос: если дальнейшее снижение уровня, а следовательно, и фактическая ликвидация одного из продуктивнейших и доходнейших естественных рыбопитомников мира неизбежны, то почему бы не отгородить северную часть Каспия от двух остальных, заполнить ее до требуемых отметок стоком Волги и Урала, а потом по мере возможности отдавать излишки на юг?

Идея эта в общей форме высказывалась давно и неоднократно, но технически она была разработана лишь за последние годы профессором Б. А. Аполловым. Он предложил отчленить по линии наименьших глубин северную часть моря земляной дамбой, соединив ею Аграханский полуостров на западном берегу с полуостровом Мангышлак на восточном. Дамба эта длиной 427 километров разделила бы море на два самостоятельных водоема, в одном из которых, северном, уровень воды будет постепенно доведен до хозяйственно и гидрологически оптимальной отметки, а расход установлен в пределах, обеспечивающих стабильность площади зеркала. Размер отчленяемой акватории был определен в 76 тысяч квадратных километров, что составляет немногим меньше одной пятой современной площади моря. Расчеты показали, что при существующих режимах стока Волги и Урала и испарения с морской поверхности уже через два-три года после постройки дамбы уровень водохранилища можно будет поднять до сравнительно «благополучных» отметок начала тридцатых годов XX века. Помимо быстрого повышения уровня мыслилось использовать дамбу для усиленного накопления в образованном Северо-Каспийском водохранилище, как назвал отчленяемую часть автор проекта, питательных веществ, поступающих с речным стоком.

Когда Северо-Каспийское водохранилище станет самостоятельным водоемом, темпы снижения уровня в средней и южной частях моря усилятся. Единственным средством предупреждения этого плачевного во многих отношениях процесса служит восстановление водного баланса за счет привлечения мощных водных ресурсов других бассейнов. Необходимость пополнения Каспия водами северных рек не вызывает сомнения, и сейчас остается уточнить, кто первым придет на помощь: Печора с Вычегдой или озера Лаче, Воже и Кубенское с вытекающей из него Сухоной, притоком Северной Двины? Вопрос этот решается специалистами, и надо думать, что начало работ по первоочередному варианту дело не такого уж далекого будущего. Гораздо большее беспокойство вызывает все возрастающее загрязнение моря отходами химической, целлюлозно-бумажной и особенно нефтяной промышленности. Постановление правительства о мерах по предотвращению загрязнения Каспия уже состоялось, что вселяет уверенность, что рыбные богатства этого водоема будут сохранены и умножены.

Очень много сложных задач предстоит решить ихтиологам. Среди них охрана и мелиорация естественных и создание искусственных нерестилищ на реках Каспийского бассейна, строительство новых и улучшение работы действующих рыбоводных заводов и нерестово-вырастных хозяйств, разработка наиболее рациональной схемы эксплуатации рыбных ресурсов моря и бассейна. На очереди также стоит интереснейшая задача акклиматизации в Каспии наиболее ценных крупных хищных рыб, для питания которых море может предоставить изобильные стада кильки и бычков, а для нехищных и молоди — избыточные запасы планктона и бентоса. Будем надеяться, что хозяйски рачительная забота о Каспии восстановит его былую репутацию мощного источника ценнейших видов рыб.

Сложнее обстоит дело с Аральским морем. Этот обширнейший солоноватый водоем, в котором могли бы разместиться Азовское море с Ладожским и Онежским озерами в придачу, исстари славился своим «букетом» ценных рыб — на редкость крупного леща, усача, сазана из отряда карпообразных и шипа из осетровых.

Уровень моря должны поддерживать две самых мощных реки Средней Азии: Амударья и Сырдарья. «Должны», но не в силах, так как большую часть стока они оставляют по пути на поливных угодьях, главным образом на посевах хлопчатника. А так как площадь Арала в шесть раз меньше площади Каспия, то недополучение одних и тех же объемов воды сказывается на размерах моря значительно сильнее. На земном шаре очень немного районов с такими благодатными климатическими условиями, как в бассейне Аральского моря. Здесь растут и дают высокие урожаи хлопчатник, рис, ранние овощи, виноград, южные плодовые культуры, но все они требуют орошения. Уже сейчас при разборе воды на эту надобность до начала интенсивного таяния снегов в горах низовья Амударьи и Сырдарьи практически пересыхают. Если использовать всю воду этих рек, площадь орошения с четырех миллионов гектаров может быть доведена до восьми, но тогда Арал перестанет существовать не только как источник рыбы, но и как водоем вообще. Жестоко пострадают также судоходство и ондатровое хозяйство. Все это будет стоить государству многие десятки миллионов рублей. На другой же чаше весов лежит ирригация, дающая народному хозяйству миллиарды. И тягаться с таким мощным соперником рыбному и другим отраслям хозяйства Арала практически невозможно.

Правда, у рыбного хозяйства есть еще один союзник. До сего времени среди ученых нет единодушия о влиянии Аральского моря на климат прилегающих территорий, о его роли во влагообороте пустынных пространств, о тех неблагоприятных последствиях, которые могут возникнуть в связи с выносом солей с обсохших участков моря в результате ветровой эрозии. Но пока решаются все эти проблемы, ирригаторы каждый год вводят новые площади. Сток Амударьи и Сырдарьи с каждым годом уменьшается, и в перспективе процесс снижения уровня Аральского моря, если к нему на помощь не придут воды северных рек, неизбежен. Поэтому наряду с развертыванием научно-исследовательских и проектно-изыскательных работ по решению множества больших и малых проблем, связанных с переброской стока Оби и Енисея в Казахстан и Среднюю Азию, с использованием ресурсов подземных морей с опреснением соленых и минерализованных вод, необходимо заблаговременно предвидеть все последствия снижения уровня моря.

Зная, как будут изменяться глубина моря, очертания его береговой линии, соленость воды, можно будет планировать и организовывать хозяйственную деятельность в Приаралье с учетом темпов снижения моря. Работы в этом направлении ведутся, и хочется надеяться, что при решении проблемы в целом удастся учесть интересы и рыбного хозяйства. Дело в решении проблемы Аральского моря сейчас за учеными, поскольку советские гидротехники могут решить любые задачи по территориальному перераспределению вод нашей страны.